11
Наконец они переместились в гостиную, и Софи через некоторое время отправилась прибираться на кухню, оставив Макса и Нику наедине.
– Прости меня, папа, – сказала Ника после некоторого молчания, – я многое поняла за последнее время. И не то, чтобы я была не права в чём-то, или винила тебя без повода. Что тут объяснять, ты ведь и сам прошёл через всё это. И как никто другой должен понимать меня. Так же как и я стала понимать тебя.
– Да, дочка, – тебе не о чем просить прощения, тут нет ни правых, ни виноватых. Просто мы оба пережили это время, приняли и переосмыслили наши чувства и смыслы. И мы живём дальше, а это – главное. И пока мы вместе – нас не сломить. И Софи мне очень помогла вернуться к себе. Она такая молодец! Нет, мы не вместе, мы просто друзья, коллеги, возможно, немного более, чем друзья.
– Софи мне очень понравилась. Она такая вся собранная, целеустремлённая, схватывает всё на лету, у неё прекрасная реакция. Это – то самое, что тебе сейчас нужно. Ты ведь по-прежнему трудишься не покладая рук, и совсем без понятия как организовать свой отдых и досуг. Вот тут тебе и нужен надёжный компаньон.
– Да, да! Софи сейчас стала незаменимой в моей работе. Она настолько чётко воспринимает ситуацию, что самые сложные ребусы разгадывает за несколько ходов. Она такая молодец, просто чудо, что я встретил её на своём пути, хотя, может быть это она меня нашла? Мы и знакомы-то всего ничего, но мне кажется, что уже очень давно.
– А ещё я пришла к тебе, чтобы взглянуть на те портреты. Я ведь их так ни разу и не видела. Мне про них рассказывали Пит и Сара. Ведь это что-то удивительное? Я обязательно должна их видеть – прямо сейчас.
12
И они отправились в мастерскую, где к ним присоединилась Софи. Макс поднял шторку, предварительно положив новый рисунок на столик перед портретами. Они стояли втроём – слева Софи, Макс посередине, а справа – Ника. Макс обнял Нику, а Софи прижалась к его плечу. Так они и стояли какое-то время, как зачарованные рассматривая портреты, наполняясь светом и теплом, исходившим от них.
А рисунок, который лежал на столе светился изнутри и тонкими, почти невидимыми, нитями соединялся с портретами, со всеми тремя одновременно. Мастерская наполнялась негромкими звуками музыки.
– Это чудесно! – прошептала Ника, – Почему ты не показывал мне их раньше?
– Потому что время пришло только сейчас, – отвечал Макс. – только сейчас ты можешь понять и воспринять это.
– Да, наверное, ты прав! И как же хорошо, что они есть теперь и в моей жизни! Как же время меняет людей!
– И не только время, люди меняются от общения с другими людьми. И это бывает очень счастливо, но порой и очень больно. Надо быть сильным, чтобы меняться в нужном направлении. Да. Это большой труд.
Сияние, исходящее из рисунка стало постепенно ослабевать, портреты тоже приняли свой обычный нейтральный вид, и Макс опустил шторку.
Все вернулись в гостиную и немного молча посидели вокруг стола, и выпили немного вина.
– Ну что же, мне уже пора, – сказала Ника, – загляну к тебе в скором времени.
– Да, конечно, заглядывай в любое время, только позвони заранее, чтобы я был дома.
– Хорошо, – отвечала Ника, – спасибо за приятный вечер и не менее приятное знакомство.
Ника пожала руку Софи и обняла на прощание Макса.
13
– О! Как же это было прекрасно! – сказала Софи, – А дочка у тебя просто прелесть, и умница, и красавица. И как это ты не мог с ней поладить?
– Это она сегодня была такая! Пообщалась бы ты с ней пару месяцев назад. Она была колючей и недоступной. Ей и слова нельзя было сказать. Да и вообще ни о чём она не хотела разговаривать. Злюка была и сердюка! И трубку бросала почти сразу же после начала разговора.
– Да, так бывает, и хорошо, что удалось переломить это состояние. И здесь не только наша с тобой заслуга. Тут замешаны и третьи силы. И я пока не понимаю, что это и как на нас влияет. Хорошо бы разобраться во всём, но, видно, мы к этому ещё не готовы. Время расставит всё по своим одному ему известным местам.
– Ах, ты как всегда права, лучшая ученица Кассандры! – посмеялся Макс.
– Ну уж! Не надо меня так принижать – я гораздо лучше! – отшутилась Софи. – И нечего на меня так смотреть, ещё, не дай бог, и сглазишь!
– Как же, как же! Не говорите мне правду – она мне глаз режет! Так что ли?
– Всё хорошо, что в меру своей испорченности пригодится воды напиться, – как-то больно замысловато отвечала Софи, – наш век ещё даже и не начинался, а ты уже такое говоришь. А то нам недостаточно загадок неразгаданных.
– Да хватает их нам выше крыши. Много ещё в чём надо разобраться, а времени совсем не осталось. Оно как всегда торопит, и ничего не даёт взамен. Только забирает – дни, недели, месяцы, годы.