— Да наплевать мне! — рявкнул Паолин. — Все эти церемонии ни к чему. Они предатели и заслуживают смерти, с меня и этого довольно.
— Тогда поступайте, как подсказывает вам ваша совесть, — не замедлил с ответом Рассив.
Паолин присоединился к Антолю и его жене, Рассив же тем временем немного отстал.
Горожан собралось человек триста. Монахи скорее всего запрут ворота, но створки деревянные, и сжечь их проще простого. Антоль позаботился, чтобы люди захватили кувшины с маслом, а валежника на склонах под замком полным полно. Запертые ворота сыграют Рассиву на руку — это раззадорит толпу.
С Рассивом поравнялся капитан стражи Сергис, хитрый северянин, прослуживший в Скептии два года. Он навел в страже свои порядки, усилив караулы в богатых кварталах. За эту услугу он брал с купцов дополнительную плату — на строго добровольной основе. Никого не принуждали платить и не угрожали в случае отказа — но тех, кто отказывался вносить деньги, почему-то все время грабили. В трактирах и харчевнях упорных отказчиков постоянно завязывались драки, и хозяева терпели убытки, потому что к ним переставали ходить.
Сергис был высок и худ, с глубоко сидящими темными глазами. Тонкие губы прятались в густой бороде. Утром, перед выходом из города, он зашел к Рассиву домой. Советник угостил его вином у себя в кабинете, и капитан сказал:
— Вы знаете, что след парня уводит в сторону от монастыря, Рассив. — Это был не вопрос, а утверждение.
— На камнях следов не видно — — он мог повернуть назад.
— Весьма сомнительно.
— К чему вы, собственно, клоните?
— Все очень просто, советник. Вы потребуете, чтобы они выдали парня, которого у них нет. Они, само собой, не смогут удовлетворить это требование, и дело кончится кровью.
— К чему этот разговор, Сергис? Чего вы хотите? — пристально глядя на него, спросил Рассив.
— В монастыре есть человек, за которого назначена небольшая награда. Мне понадобится его труп.
— Кем назначена?
— Это, советник, вас не касается.
— За последние годы вы стали богатым человеком, Сергис, — улыбнулся Рассив. — Скромная награда вас не устроила бы. Я боюсь, что, если дело обернется к худшему, все тела будут сожжены. Толпа — неуправляема, знаете ли.
— Хорошо, советник. — Сергис выпил вина. — Буду с вами откровенен. Один из монахов стоит немалых денег.
— Я уже спрашивал вас: кто эти деньги платит?
— Наашанская королева. Я отправил гонца в Наашан. До границы он доберется дней за пять, а еще через два должен быть в столице.
— И кто он, этот монах?
— Скилганнон.
— Проклятый?
— Он самый. Надо будет предъявить его труп. Если вынуть внутренние органы, а тело засолить, оно останется в сохранности надолго. Им достаточно будет увидеть татуировки. На руке у него паук, на груди пантера, на спине орел. Во всем остальном он тоже отвечает описанию: высокий, темные волосы, ярко-голубые глаза. После его появления здесь настоятель продал в городе за триста рагов чистокровного вентрий-ского жеребца. Это Скилганнон, можно не сомневаться.
— Сколько же королева дает за него?
— Вопрос не в этом, а в том, сколько я должен заплатить вам, советник, — усмехнулся Сергис.
— Половину.
— Э, нет. Вы подстрекаете народ убивать, но времена-то меняются, а с ними и политика. Вам может понадобится должностное лицо, которое засвидетельствует, что вы в это смутное время проявляли добрую волю.
Рассив подлил в кубок вина.
— Вы правы, капитан. Ваше предложение?
— Треть.
— Назовите цифру.
— Тысяча рагов.
— Праведное небо! Что он ей сделал? Убил ее первенца?
— Не знаю. Так что же, советник, по рукам?
— По рукам, Сергис. Непонятно только, почему вы просто не взяли его под стражу.
— Во-первых, здесь он никаких преступлений не совершил. А во-вторых, он смертельно опасен, Рассив, — как с оружием, так и без. Слухи о нем, безусловно, сильно преувеличены, однако известно, что в Делианском лесу он один убил одиннадцать солдат, захвативших в плен мятежную принцессу, нынешнюю королеву. Вы должны были также слышать, как он разделался с арбитром — а я это видел собственными глазами. Его мастерство превосходит всякое воображение, Рассив.
— Вы думаете, он будет драться?
— Ну, несколько сотен человек и ему не одолеть. Он ведь не бог. Его просто задавят.
Теперь Рассив шагал в толпе вместе с Сергисом и тремя его стражниками. На подходе к старому замку они увидели, что ворота открыты и в них стоит настоятель Кетелин с двумя монахами по бокам — один высокий и гибкий, другой чернобородый, плотного сложения.
— Высокий — это Скилганнон, — шепнул Сергис. Рассив замедлил шаг, пропуская вперед других, и Сергис одобрил: — Умно поступаете.
ГЛАВА 4
Ничего страшнее Брейган в жизни еще не испытывал. Он для того и пошел в монахи, чтобы спастись от войн, насилия, засухи и голода, — и вот теперь, не дожив и до двадцати лет, встретился со смертью лицом к лицу.
Больше половины братьев убегали через задние ворота к овечьим загонам и к лесу. Брат Анагер выскочил из главного здания с мешком за плечами и крикнул стоящему неподвижно Брейгану:
— Пойдем с нами, брат! Зачем зря умирать? Брейгану очень хотелось откликнуться на его зов. Он сделал несколько шагов, оглянулся на Кетелина под сводом передних ворот и сказал:
— Не могу. Удачи тебе, Анагер.
Тот молча поправил мешок и затрусил вверх по зеленому склону. В этот миг на молодого послушника снизошел покой. Он глубоко вздохнул и подошел к настоятелю. Кетелин с улыбкой потрепал его по плечу.
— Я видел во сне свечу, Брейган. Она не гасла под натиском мрака. Этой свечой будем мы.
Толпа приближалась, и Брейган уже видел впереди тощего, долговязого булочника Антоля — волосы схвачены бронзовым обручем, в выпученных глазах злоба. Рядом шел арбитр, напавший на Брейгана и укрощенный братом Лантерном. Брейган бросил взгляд на самого Лантерна — тот стоял спокойно, с бесстрастным лицом.
— Подайте сюда преступника Рабалина, — крикнул Рас-сив Каликан, — или пеняйте на себя!
Кетелин сделал шаг навстречу толпе.
— Я не понимаю, о чем вы. Мы не укрываем преступников. Юного Рабалина здесь нет.
— Лжешь! — проревел Антоль.
— Я никогда не лгу. Мальчика у нас нет. Я вижу здесь офицера городской стражи — пусть он обыщет монастырь, если так нужно.
— Твое разрешение нам не требуется, предатель! — гаркнул арбитр.
Толпа подалась вперед.
— За что вы ополчились на нас, братья? — Кетелин воздел свои тонкие руки. — Никто из моих иноков не делал вам зла. Мы живем, чтобы служить…
— Получай, предатель! — Антоль рванулся вперед, его длинный нож сверкнул на солнце. Брат Лантерн бросился ему наперерез. Кетелин пошатнулся, и Брейган увидел на ноже кровь.
— Выпусти ему кишки! — завизжала в толпе Марджа, жена Антоля.
Брейган подхватил падающего Кетелина. Удар пришелся чуть выше левого бедра, сквозь голубую рясу проступила кровь. Антоль снова замахнулся ножом, но Лантерн перехватил и вывернул его руку. Булочник с воплем выронил нож. Лантерн поймал его правой рукой и обернул Антоля лицом к толпе.
— Вы пришли сюда за смертью, подонки, — сильным и резким голосом заговорил он, — и вы ее получите. Ты, кажется, кишки просила выпустить? — спросил он, глядя на толстую Марджу. — Это мы мигом.
Антоль стоял спиной, и Брейган не видел удара — слышал только, как Антоль закричал, а потом что-то хлопнулось из его живота на землю. Крик человека, которому вспороли живот, пронизал душу Брейгана, а брат Лантерн запрокинул Антолю голову и перерезал ему горло.
— Нет! — взвыла Марджа, бросившись к телу мужа. Лантерн, не обращая на нее внимания, ступил вперед.
— Ну как, позабавились? Или еще охота? Выходите, кому неймется — я к вашим услугам.