Баевский Товий
Бензозаправка (Письмо 8)
Товий Баевский
Записки нового репатрианта
Злоключения бывшего советского врача в Израиле
(Бензозаправка)
Записка номер 8. "Бензозаправка"
"Злоключения бывшего советского врача в Израиле"
Итак, после экзамена на получение медицинской лицензии я начал работать на бензозаправке. Заправка была разделена на две части - для армейских машин - которые заправлялись подкрашенным бензином по специальным талонам - и для всех прочих. После нескольких заправок таким бензином краска оседает на внутренних частях мотора, и тогда можно определить, кто заправлялся краденным топливом, и привлечь за воровство. Поэтому такой бензин обычно и не воруют.
Все прочие водители расплачивались или наличными, или чаще всего, кредитными карточками. Ребята, работавшие на коммерческой заправке, иногда просчитывались, и восполнять недостачу им приходилось из своего кармана. Впрочем, чаще они бывали в прибыли. Фокусы использовались самые разные, наиболее простой - с топливными добавками. Многие водители просили залить в бак кроме бензина еще и бутылку добавки, которая, судя по рекламе, удлиняет срок жизни двигателя, уменьшает вредные выхлопы и пр. и пр. Серьезных доказательств этому нет, но многие заливают. Так вот, использованная чистая бутылка подбирается, заливается обычным бензином, и ставится в витрину. Очередному простаку - водителю содержимое бутылки заливается в бак под видом добавки. Стоимость одной настоящей бутылки - 15 - 20 шекелей, в день обычно уходит их около 20 - и, половина из них - фальшивые. Прибыль заправщика можете посчитать сами. Или, например, клиент просит добавить масла в двигатель, покупает банку, а нужно добавить всего половину. Остаток никто обычно не забирает, он достается заправщику. Кроме того, применяется банальный недолив бензина и обсчет при оплате, но это гораздо легче разоблачить, поэтому они используются редко. Наконец, иногда дают чаевые все это позволяет заправщикам сносно зарабатывать. Работа у них конечно тяжелая, летом на солнце, зимой под дождем, они постоянно дышат бензиновыми парами, но многие работают там по много лет, и не собираются никуда уходить.
Я, как неквалифицированный работник, был допущен только к заправке военных машин. Там нет товарно - денежных отношений, а только товарно талонные. Хотя мои доходы были значительно ниже, чем у соседей из коммерческой части, я был доволен, поскольку не люблю материальной ответственности и не очень умею "крутиться". Единственным моим "наваром" на военной заправке было моторное масло, остатки которого водители отдавали мне в качестве чаевых по доброте душевной. Оно мне очень пригождалось, так как мотор моей личной машины протекал как старый дуршлаг, и масло приходилось подливать почти еженедельно.
Работа меня не очень то вдохновляла, часто болела голова от запаха бензина, шума моторов и выхлопных газов. К тому же эта монотонная деятельность была просто скучной.
Иногда ко мне приезжали заправляться офицеры в форме с эмблемами мед службы. Я смотрел на них с завистью, ощущая себя рядом с ними ничтожным существом без профессии и с неясными перспективами. То, что раньше я тоже был врачом, вызывало не гордость, а скорее стыд за мое нынешнее убогое положение. Хотя я себя утешал тем, что все это временно, что может еще я буду когда ни будь работать по специальности - утешения действовали слабо. Время шло, а результатов экзамена все не было, я продолжал работать там же на заправке и начал опасаться, что это надолго.
Наконец с очередной почтой пришел длинный конверт со штампом Израильской медицинской ассоциации. Я вышел на улицу и открыл его, боясь заглянуть в текст. Наконец набравшись решимости, прочел первую строчку: "Уважаемый доктор. Мы рады сообщить Вам...". После такого начала понятно, что ничего плохого, скорее всего, не написано, но какой то почти суеверный страх не давал мне читать дальше. Наконец я собрался с духом и прочитал письмо полностью.
Медицинская ассоциация сообщала о том, что я успешно сдал экзамен и получаю временную лицензию на право работы врачом в Израиле. Я побежал домой, и размахивая конвертом, скромно сообщил всем домашним об этом известии. Меня охватили сложные чувства. Радости и гордости сопутствовали мысли - "Ну вот, теперь начинается самое сложное - нужно искать работу по специальности".
Надо признаться, что я совершенно не чувствовал себя готовым работать врачом. Ведь уже полтора года я занимался самыми разными работами, весьма далекими от медицины. Конечно, теоретические знания плюс знания с курса переподготовки у меня были, но израильская медицина казалась мне столь сверкающей вершиной, столь подавляла своими достижениями - подлинными и мнимыми - что мне после куртки заправщика очень трудно было себя представить в белом халате в больнице. Да и уровень иврита не позволял чувствовать себя спокойно.