Затаив дыхание, Ингольф прислушался. Стук не повторился. Он дважды ударил кулаком в стену. Молчание, Тогда он приник к камню ухом и невольно вздрогнул. За стеной раздавались какие-то странные звуки, похожие на человеческий стон, а потом старческий, дрожащий голос затянул какой-то однообразный, тоскливый мотив, похожий на колыбельные песни гренландцев и лапландцев.
Изумление охватило Ингольфа.
«Кто бы это мог быть?»
Вдруг на террасе раздались шаги. В тюремной двери открылась форточка.
— Капитан! — раздался чей-то голос.
— Что вам нужно? — недовольно ответил пират.
— Я должен исполнить неприятное поручение…
— Говорите.
— До вашей казни остается только десять минут.
— Как! Вы собираетесь казнить меня ночью?!. Варвары!
— Но ведь вы не знаете… — замялся голос.
— Опять какая-нибудь гнусность?..
— Нет. Ваши матросы бежали из трюма «Ральфа».
— И адмирал боится, что мои храбрые моряки попытаются освободить меня. О, ему не избежать битвы с ними! Мои матросы не такие люди, чтобы спокойно смотреть издали, как будут вешать их капитана.
— К сожалению, казнь ваша совершится во внутреннем дворе замка.
— Этого следовало ожидать от таких подлецов и трусов, как вы.
— Я только адъютант адмирала и исполняю то, что мне приказано. Если у вас есть последнее желание…
— Только чтобы вы оставили меня одного.
Форточка захлопнулась. Шаги постепенно замерли вдали. Ингольф остался наедине со своими мыслями.
Нельзя сказать, чтобы он очень спокойно относился к предстоящей смерти. Кто же захочет умирать в двадцать семь лет, в полном расцвете сил? Другое дело пасть в сражении, погибнуть в борьбе со свирепой стихией…
О чем думал Ингольф и думал ли он вообще о чем-нибудь, — этого он, пожалуй, и сам не мог бы сказать.
Какое-то тупое оцепенение охватило его и лишило мыслей, и только время, казавшееся бесконечным, угнетало его.
— Как долго тянутся эти последние в моей жизни десять минут! — проговорил он с тоской и вздрогнул.
Три глухих удара прозвучали в стене.
— Кто ты? — крикнул Ингольф, — Друг или враг? Зачем ты смущаешь мой покои?
Едва он успел проговорить эти слова, до его слуха долетели мерные, тяжелые шаги солдат.
— Значит, десять минут кончились!.. — прошептал он.
— Стой! — раздалась команда офицера. — Становись в две шеренги!
Загремели железные засовы.
Капитан сделал два шага по направлению к двери и гордо выпрямился.
Вдруг одна из боковых стен раздвинулась и открыла узкий проход, в котором показалась похожая на привидение фигура в черном саване с горящим светильником в руке. Привидение медленно подняло руку, как бы приглашая узника следовать за собой.
Тяжелая дверь заскрипела на ржавых петлях. Ингольф без колебания бросился в темное отверстие, и стена за ним бесшумно закрылась.
— Капитан Вельзевул, — раздался за стеной голос офицера, — следуйте за мной.
И вслед за тем прозвучал крик ярости.
Глава XIX
Грундвиг действует
Вернемся несколько назад, к событиям, предшествовавшим захвату пиратского брига англичанами.
Пораженный необычайным сходством Ингольфа с покойной герцогиней, Грундвиг твердо решил проверить свои подозрения.
В сопровождении Гуттора, этого северного богатыря, он отправился на берег фиорда, к тому месту, где бок о бок с «Сусанной» стоял «Ральф».
Не имея никакого определенного плана, Грундвиг надеялся, что неожиданный случай придет ему на помощь. Последнее время он испытывал что-то вроде предчувствия надвигавшейся беды.
Появление неизвестного корабля, крик белой совы, бродяги, которых видели в окрестностях Розольфса, — все это нельзя было считать прямым доказательством готовящегося злодейства, но оно сигнализировало об опасности.
Во всяком случае необходимо было действовать, и он предпринял разведку, полагаясь на свою изобретательность и силу Гуттора, о которой ходили целые легенды.
Притаившись в густом кустарнике, в изобилии покрывавшем побережье фиорда, друзья погрузились в терпеливое ожидание.
Долго ночную тишину ничто не нарушало.
Наконец, их слуха коснулся звук шагов.
Два человека шли по тропинке, громко разговаривая, в полной уверенности, что их никто не слышит.
Сначала до розольфсцев, доносились только отдельные слова.
— …Надод не велит близко подходить к кораблю.
— …Он будет доволен нами.
— …Будет чем поживиться в Розольфсском замке. Ему не дают спать миллионы…
Потом, по мере приближения собеседников, разговор становился слышнее.
— Правда, не знаю, что меня удержало в ту ночь от того, чтобы не подстрелить герцога. В решительный день было бы одним врагом меньше.
— Скажи, Торнвальд, а разве их всех перебьют?
— Надод никого не хочет щадить. Говорят, у него есть какие-то старые счеты с герцогом.
Грундвиг и Гуттор напряженно внимали, стараясь не пропустить ни слова.
— Страшный человек наш Сборг.
— Да тебе-то, Трумп, что за дело до этого? Ведь благодаря ему мы станем богаты.
— И тогда, в свою очередь, будем бояться воров.
Эта шутка рассмешила говоривших, и они разразились громким хохотом.
Воспользовавшись этой минутой, Грундвиг шепнул Гуттору:
— Будь готов. Когда они поравняются с нами, я дам знак.
Не доходя двух-трех шагов до засады, бандиты остановились.
— Нам незачем дальше идти, — сказал Торнвальд. — Надод услышит нас и отсюда.
И он издал резкий, протяжный звук, подражая крику снеговой совы.
— Вперед! — едва внятно произнес Грундвиг.
Скользя, как тени, два друга беззвучно поползли в траве.
— Что за ночь! — продолжал Торнвальд. — Не одна душа совершит сегодня свой последний путь…
Он не успел кончить: железные руки сдавили ему горло, и он, вздрогнув несколько раз, успокоился.
Та же участь постигла его товарища.
— Что нам делать с этой падалью? — спросил Гуттор.
— Оттащи их в сторону, — ответил Грундвиг. — Не надо, чтобы Надод наткнулся на них.
Из разговора бандитов оба друга уже давно поняли, что имеют дело с бывшим розольфсским крепостным Надодом.
— О, на этот раз он не уйдет живым из моих рук, — проворчал богатырь.
— Нет-нет, Гуттор. Не забывай, что в его руках тайна Фредерика Биорна.
— Ты все еще продолжаешь верить в то, что он жив…
— Тсс… Молчи…
Послышался шорох раздвигаемых кустов, и в темноте смутно вырисовался человеческий силуэт.
Он медленно и осторожно продвигался, постоянно оглядываясь, по временам останавливаясь, как бы в нерешительности.
Гуттор быстро присел в траву, а Грундвиг отошел на несколько шагов в сторону и издал неопределенное восклицание, чтобы указать идущему направление.
— Это ты, Торнвальд? — проговорил тот обрадованно. — А где же Трумп?
— Он заснул здесь, в траве, — невнятно пробормотал Грундвиг, стараясь не выдать себя голосом.
— Ты можешь говорить громче, нас никто…
Голос говорившего внезапно оборвался. Гуттор, с которым он поравнялся, вскочил и заключил его в свои могучие объятия.
Через минуту бандит лежал, спутанный веревкой по ногам и рукам, рот его был заткнут тряпкой.
Глава XX
Башня Сигурда
— Ну, как ты себя чувствуешь теперь, Надушка? — проговорил насмешливо Гуттор, обращаясь к лежавшему на земле Красноглазому. — Что ж, значит, ты на старости лет не выдержал и вернулся проведать родные места? Будь спокоен, ты останешься доволен нашим приемом. Или, быть может, ты рассчитываешь, что мы не знаем про твои намерения? О, твои люди слишком много болтают. Двое из них уже поплатились за это жизнью. Очередь за тобой, Над. Старые счеты еще не покончены. Ведь герцогиня после пропажи сына умерла с горя. Впрочем, ты еще можешь заслужить прощение. Стоит только тебе во всем чистосердечно признаться, и ты еще получишь вознаграждение, которое поможет тебе начать честную жизнь. Но имей в виду, что ты должен говорить чистую правду, в противном случае, не погневайся!..