— Ну и пусть... А ты на ящерицу похожа! — выпалил Довран.
Теперь уже девочка обиженно поджала губы, и это заметили оба ее товарища.
— Какая она тебе ящерица! — заступился за нее рыжий, размахивая белой серебристой трубой.— Аннагозель — барабанщица в нашем пионерском отряде. А это Бяшим,— кивнул он на мальчика-туркмена. — Меня самого Генкой звать. А тебя как?
Довран неохотно назвал свое имя и повернулся, чтобы уйти, но ребята вновь окружили его. Бяшим сказал:
— Ты не обижайся, Довран. Мы играем в «пропавшее звено», вот и спрятались в твоей пещере.
— Там падишах... — Губы у Доврана дрогнули, и ребята поняли как дорога для него эта пещера с куклами, которую он называет волшебным царством.
— Бедный Довран, как же ты отстаешь от жизни,— горестно вздохнула Аннагозель. — Но мы поможем тебе... После игры мы пойдем в лагерь и возьмем тебя е собой. Там ты увидишь кое-что получше твоих кукол.
— Ладно, хватит болтать, иначе нас увидят — и все пропало,— заспешил Генка.— Надо скорее спрятаться. Мы опять залезем в твое царство, Довран. Здесь наверняка пройдут наши… Если спросят, скажи им, что никого не видел.
Довран промолчал. Ребята опять забрались в пещеру, выбросили оттуда змею и прикрыли вход ветками. Довран поднял змею за хвост, покрутил лад головой, как веревку, и забросил в реку. Потом он, не спеша, отошел от баржи и сел в тени под тамариском. Тотчас, словно ждала пока мальчик останется один, подлетела сорока — затрещала, запрыгала с ветки на ветку: «Идут, идут — спасайся! Чего сидишь, разве не видишь, аждарха совсем близко! Спасайся!» Довран махнул на нее рукой:
— Да, кончай ты, старая ведьма. Только и знаешь, что пугаешь людей.
Но сорока-белобока была права. Подав сигнал тревоги, она сорвалась с куста и тотчас из-за бархана появилось сразу несколько человек. Довран смекнул: это другие пионеры ищут тех, которые спрятались в его царстве. Прильнув к земле, чтобы его не заметили, Довран лежал, чуть дыша, чтобы не выдать своего присутствия. Пионеры прошли совсем рядом. Но вот они удалились и Довран поднялся на ноги. Сердце у него билось часто-часто, словно он спас своих новых товарищей от неминуемой смерти или плена. «Вот это игра!» — подумал он, чувствуя, что теряет интерес к своим куклам.
— Где они — далеко? — донесся из баржи Генкин голос. Довран, крадучись, приблизился к входу в свое царство и
заговорил вполголоса, с азартом, озираясь на саксауловый лесок:
— Эй, вылезайте, они ушли. Я спрятался — они меня не увидели.
— Далеко ушли? — спросил, высовывая голову из пещеры Генка.
— Далеко. Вон, слышите, где сорока «чи-чи-чи» кричит? Она около них летает, всем птицам и тушканам говорит, чтобы прятались от людей! — Довран подал руку Генке. Тот протянул ему серебристую трубу.
— На, подержи.
Ребята один за другим вылезли из пещеры, отряхивая колени. Аннагозель посмотрела на часы:
— Все в порядке. Еще десять минут — и наша победа. Через десять минут можно трубить отбой. «Синие» не нашли нас.
— Да и обед уже скоро, — сказал Бяшим.
— Ладно, пошли, — сказал Генка и взял за руку Доврана. — Пойдем с нами, посмотришь, как мы живем. У нас хорошо — тебе понравится.
— А откуда вы приехали? — спросил Довран, поспевая за своими новыми друзьями.
— Мы из города, — сказала Аннагозель. — Мы — интернатцы. Слышал о таких?
— Нет, не слышал. — Довран смутился, — Откуда я услышу!
— Мы все учимся в одной школе, — пояснил Бяшим.
— И живем в одном общежитии, которое называется интернат, — добавил Генка.
— А на лето мы приехали в пионерлагерь. У нас свой, интернатский пионерский лагерь. Вон за теми карагачами, — показала Аннагозель.
Довран посмотрел вдаль и увидел зеленые деревья. Когда-то он, когда смотрел с крыши, то думал — вот эти деревья, наверное, и есть древнее царство Хорезма, а оказывается там пионерский лагерь.
Беседуя, ребята шли берегом по течению реки сквозь заросли камыша. Когда миновали целый лес тростинок с серебристыми метелками и оказались возле залива, Генка сказал:
— Вон видишь, наши палатки? — Вижу, ага...
Генка поднял над головой трубу — и окрестности Амударьи огласились звонкими призывными звуками. Довран даже присел от испуга: эти самые звуки он слышал утром — думал аждарха, а это, оказывается, вон что!
— Не бойся! — засмеялась Аннагозель. — Это — пионерский горн. Мы трубим о своей победе. Мы выиграли у «синих». — Она посмотрела на часы, поднеся циферблат к самым глазам. — Ровно двенадцать, так что мы победили.
II