— Кто поёт? — спрашивает грек.
— Русский, — говорю, — только его уже нет там.
— А где он?
— Никто не знает, где он.
— А кто поёт?
— Тень его.
— Пойду, посмотрю эту тень, — сказал грек и пошёл наверх по ступенькам на террасу. С собой взял бутылку виски и бутылку кока-колы.
Грек поднялся на террасу — за единственным столиком никого нет. На столике тарелка с закуской и пустой стакан. Бутылки нет. Грек посмотрел вниз: на песке под стеной увидел свою тень, а чуть в стороне — тень старой оливы. Глянул через плечо вверх, спросил солнечные ветви:
— Ты там?
На крыше кто-то запел: «Хазбулат удалой, бедна сакля твоя, с молодою женой ты погубишь себя…».
Грек налил виски, разбавил колой, положил лёд и сел за столик. Русский продолжал петь: «А за это за всё ты отдай мне жену…».
— Кто пришёл?
— Грек. А ты кто?
— Русский.
— Мой греческий прадед Фотий служил русскому царю.
— А мой русский прадед Дмитрий служил России.
— Выпьем, русский?
— За что, грек?
— За наших прадедов.
— Согласен. У греков и русских один крест и един Бог.
— Один — от одиночества, един — объединяющий. А крест наш — мы не дома. Ты почему не в России?
— Я ей служу. А ты почему не в Греции?
— Ходил в море. Встретил женщину. Вернулся к бизнесу и могилам отца и деда. Нет лучших посредников в сложных морских делах, чем греки.
— Далеко занесло твоих предков.
— Греция — маленькая, а история у неё — большая.
— Читал: греки не любят рисковать, но любят деньги.
— Деньги нельзя любить, как нельзя любить золотую цепь, которой тебя приковали к забору.
— Может, это такая игра, грек? Торговля деньгами — игра людьми?
— Торговля — это не игра, а религия. Её боги — Гермес и Меркурий.
— Знаю — Гермес и Меркурий — греческие покровители воров?
— Ты, русский, хорошо нас знаешь?
— Знаю.
— Ты не всё знаешь, русский. Вор — это часть торговли, как весы и товар. Купцов обворовывали, караваны грабили, корабли в плен захватывали. Торговля — время между двух войн.
— Одно продолжает другое, грек. А греки — находят выгоду.
— Выгода — это продолжение имени. Какого грека ты знаешь? Айвазовский из Феодосии — знаешь?
— Это наш грек, русский.
— Законы Паркинсона знаешь? «Если один человек делает работу за два часа, то два человека сделают её за один час»? Знаешь? А у греков закон этот звучит так: «Если два человека делают работу за два часа, то один грек сделает её за час…»
— А второй час — будет танцевать сиртаки?
— Греция везде, где есть хоть один грек. Понимаешь меня, русский?
— А там, где появился один грек — будет греческая колония, да?
— Нет. Я — грек и моя жена японка — это не колония. Греки любят уезжать далеко, как птица летит через горы. А ты, русский, зачем на дерево залез?
— Детство вспомнил. У меня такое же дерево рядом с домом росло. Я мальчишкой на ветки его садился и смотрел на море.
— Как с мачты своего корабля?
— Да.
— У меня такой же корабль был, качался от ветра, как будто на волнах.
— У вас, греков, если мифы читал, Одиссей дом свой вокруг дерева детства построил…
— И кровать свою с Пенелопой на том дереве расстелил…
— Лезь ко мне. Буду звать тебя просто: грек! Нам места хватит!
— Как в детстве?
— Давай! Кто первым увидит корабль на горизонте — тот платит за выпивку.
— И раздает карты.
— Ты и это умеешь, грек?
— Грек может всё. Сыграем!?
— Раз залезли на «ноги Бога» — как называют дерево африканцы — будет нам и грех, и будет наказание. Надо искать третьего игрока и играть по-взрослому, грек?
— Я знаю, кто составит нам компанию и будет третьим — местный вождь! Но он не прощает ошибок и хорошо стреляет. Ты не боишься?
С той самой минуты, когда вождь сказал громко «Найди этого русского пьяницу!», порт начал жить ожиданием какого-нибудь судна с моря и ловлей капитана, которого можно было бы взвешивать, как мешок с деньгами. В качестве весов готовились выступить три игрока: грек, русский и сам вождь, которому двое предыдущих проиграли крупную сумму, обучая его игре в преферанс. Так говорили. Вождь учился в Париже, в Москве и в Лондоне. Три диплома в кармане — туз в рукаве.
Долг может быть разным: военным, картёжным, моральным, денежным… По восточному обычаю нельзя возвращать долг деньгами: долг возвращается в виде подарка, неожиданного и приятного.
План был прост, как одесский гоп-стоп, но не лишён африканского колорита: судно надо арестовать без объяснения причин — кому они нужны здесь? Капитана пригласить на берег и поставить в такое положение, чтобы он сам, ни о чём не догадываясь, преподнёс вождю судно и экипаж. В обмен на жизнь — почему нет? Это ведь только игра слов. Жена вождя хотела корабль. А зачем ей корабль? Куда смотрит Бог, когда женщина смотрит в зеркало и придумывает свои желания?