Расстроенный Филипп положил трубку на рычаг. У кого-то должен быть ее телефон или адрес. В деканате, на кафедре…
Или у ее научного руководителя, Берта Даррелла.
Филипп сел и постучал пальцами по баранке. В университете выходной. Логичнее всего обратиться к Берту, но ведь тот непременно спросит, зачем Филиппу понадобилась Анджела…
Он увязал все глубже и глубже.
Нормальный человек на его месте сдался бы и вернулся домой. Впрочем, нормальный человек сюда вообще не прилетел бы.
Он завел двигатель, и машина двинулась вперед. Когда Филипп попытался увеличить скорость, мотор слегка заартачился, пару раз чихнул, но затем послушался.
Даже машина чувствует, что мне не стоит становиться поперек дороги, мрачно подумал он.
Оставалось надеяться, что малышка Чанг тоже поймет это.
Дарреллы жили в большом викторианском особняке на усаженной деревьями улице.
Из заднего двора доносились музыка, смех и громкие голоса. В воздухе стоял запах древесного угля, светлого пива и жарящегося мяса.
Филипп поднялся на крыльцо, сделал глубокий вдох и нажал на кнопку звонка. Через минуту дверь открыла жена Даррелла Карли.
— Привет, — осторожно сказала она и тут же широко улыбнулась. — Филипп Томлинсон! Какой приятный сюрприз!
— Привет, Карли. Прошу прощения за то, что приехал без предупреждения, но…
— Не говори глупостей! — Она засмеялась, схватила его за руку и втащила в прихожую. — Я боялась, что это пожарный. Берт жарит мясо.
Филипп хмыкнул.
— Кремация по методу Даррелла. Ничто не изменилось, верно?
— Ничуть, — весело ответила Карли. — Входи, Филипп. Я понятия не имела, что ты в городе. Берт не сказал мне ни слова.
— Он сам не знает. Еще раз прошу прощения, что не позвонил. У вас гости?
— Лучше скажи, половина города. Ты знаешь, что такое барбекю Берта — студенты, коллеги, друзья и первые встречные. Да и зачем звонить? Мы тебе всегда рады. Сейчас я налью тебе что-нибудь выпить и представлю гостям.
— Вообще-то я хотел отнять у Берта пару минут.
— Тогда не теряй времени. Тут есть парочка одиноких студенток Берта — третий и четвертый курс. Я уверена, что они будут рады с тобой познакомиться.
— А Анджела Чанг здесь? — Черт, сорвалось с языка! Филипп покраснел. — Я познакомился с ней в прошлый раз. Она возила меня по городу весь уикенд.
Карли выгнула бровь.
— Анджела? Нет… Хорошо, что напомнил. Я ее давно не видела. — Она подмигнула. — Ничего, замена найдется.
— Карли, — негромко сказал Филипп, — не могли бы вы сказать Берту, что я здесь? Я кое о чем спрошу его, а потом уйду.
— Угу… Значит, у тебя нет настроения принять участие в вечеринке? — Карли улыбнулась и потрепала его по руке. — Я схожу за Бертом. Подожди его в кабинете, идет?
Филипп наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Спасибо.
Кабинет профессора представлял собой маленькую комнатку, смежную с прихожей. Филиппу тут всегда нравилось. Напротив камина располагался старый диван, обитый цветастым ситцем; в углу стоял старинный письменный стол вишневого дерева. На стенах висели семейные фотографии, на полу лежал старый восточный ковер.
Место было знакомое и уютное. Когда порог переступил Берт Даррелл, державший в руках два высоких стакана с пивом, Филипп улыбнулся.
— Как всегда, — сказал он, принимая стакан, — идеальный хозяин.
— Упитанный телец пошел на барбекю. Но я подумал, что ты умираешь от жажды. — Мужчины пожали друг другу руки и сели. — Если бы я знал, что ты будешь в городе…
— Я принял решение в последнюю минуту.
— Карли сказала, что ты не останешься на барбекю.
— Нет. Извините, но не могу. Я просто проезжал мимо и подумал… — Ближе к делу, Филипп. — Помнишь мой прошлый приезд?
— Конечно. Было множество хвалебных отзывов. Честно говоря, я хотел позвонить и выяснить, не интересует ли тебя…
— Девушка, которую вы ко мне прикрепили. Анджела Чанг.
Даррелл склонил голову набок.
— Да?
— Я пытался найти ее. — Филипп откашлялся. — Выяснилось, что она переехала. Я подумал, что вы можете знать ее новый адрес.
— Филипп, можно спросить, почему ты ее ищешь?
Он посмотрел на профессора, поднялся, поставил на стол нетронутый стакан и сунул руки в карманы брюк.
— По личным причинам.
— Личным?
— У нас с мисс Чанг возникло недоразумение, и мне хотелось его разъяснить.
— Насколько личное? Что за недоразумение?
Филипп сжал губы.
— Простите, не понял.
— Я сказал…
— Я все слышал, Берт. И, честно говоря, думаю, что это вас не касается.
Даррелл тоже поставил стакан и встал.
— Полегче, Филипп. Я не люблю совать нос в чужие дела, но должен соблюдать лояльность по отношению к своим студентам. Надеюсь, ты это понимаешь.
— Черт побери, я не прошу вас назвать мне номер ее социальной страховки! — Остынь, велел он себе. Тише едешь — дальше будешь. — Послушайте, я хочу поговорить с ней, только и всего. Если вы не хотите давать мне ее адрес, то дайте телефон. Ее нового номера нет в справочнике.
Даррелл вздохнул.
— Нет? Что ж, меня это не удивляет. Похоже, Анджела сделала все, чтобы прервать связь с университетом.
— Почему? Что случилось? Она куда-то перевелась?
— Хуже. Просто бросила учебу. И это внушает мне тревогу.
— Как бросила? Вы же говорили, что она была одной из ваших лучших студенток. Почему бросила?
— Анджела была не одной из лучших, а самой лучшей. Не знаю, почему она забрала документы. Насколько мне известно, она повела себя странно, приняла несколько скоропалительных решений, но… — Даррелл втянул в себя воздух, а затем медленно выдохнул. — Именно поэтому я и задал тебе вопрос. Если вы действительно подружились, то я мог бы поделиться с тобой своими тревогами.
— Берт, мы знакомы много лет. Вы знаете, что я умею хранить тайны.
Даррелл кивнул.
— Ну что ж… Ситуация такова: Анджела отказалась от многообещающего будущего. Это правда, хотя звучит немного высокопарно. В следующем году она должна была стать редактором журнала «Медицинское обозрение», а по окончании университета работать в клинике Бартона. — Он развел руками. — Но отказалась от всего.
— Почему? Что с ней случилось? Наркотики? Алкоголь? — хрипло спросил Филипп, откашлялся и попытался улыбнуться. — Берт, нельзя отпускать от себя толковых людей. У нее наверняка была какая-то причина.
— Да, конечно, но она об этом не сказала. Когда все пошло вкривь и вкось, я попытался потолковать с ней. Она не сдала мне экзамен. — Даррелл коротко рассмеялся. — Учти, что до этого у нее не было ни одного неверного ответа. Я вызвал Анджелу на беседу. Спросил, нет ли у нее проблем, которые она хотела бы обсудить со мной. Она сказала, что никаких проблем нет.
— А потом?
— На правах ее научного руководителя я поговорил с другими преподавателями. Все говорили то же самое. Она проваливалась на экзаменах, не сдавала курсовые, не участвовала в семинарах. Все спрашивали меня в чем дело.
— И тогда вы снова поговорили с Анджелой?
— Конечно. Она сказала, что пошла работать в ресторан на полный рабочий день. Кажется, это был «Кенгуру», около телеграфа, Я сказал, что постараюсь найти деньги для повышенной стипендии, но она ответила, что ей предстоят значительные расходы, которые никакой стипендией не покроешь. — Даррелл нахмурился. — Филипп, она выглядела ужасно. Была усталой и взвинченной, прошу прощения за старомодный оборот. Я спросил, не болеет ли она. Она ответила, что нет. — Даррелл пожал плечами. — А потом я узнал, что она забрала документы. Звонил ей, но получил тот же ответ, что и ты. Даже ездил к Анджеле на квартиру, но она переехала.
— А в ресторан, где она работает, не ходили? В «Кенгуру»?
— Нет. Это Австралия, — слегка улыбнувшись, ответил Даррелл. — Здесь люди имеют право жить так, как им хочется. Анджела ясно дала понять, что не желает обсуждать свои проблемы. Я ее научный руководитель, а не отец. Есть грань, переступать которую я не имею права.