Безумие длилось долго. Мне казалось, что я скорее сойду с ума, чем все закончится. Я уже не помню, как получилось, но теперь я лежала на кровати, в горячих объятьях и тяжело дышала. Открыть глаза не получалось, так как сил не было даже говорить. Все тело горело, хвост нервно подрагивал, а сердце бешено билось в груди. Краэм лежал на кровати, полностью заменив мне и подушку, и периллу, и саму кровать в целом. Наконец, выровняв дыхание, я попыталась накрыться одеялом, так как разгоряченной коже тут же стало прохладно. Неожиданно Краэм сгреб меня в охапку и поцеловал в макушку, после уткнулся носом мне в шею и прохрипел:
- Не отпущу.
А куда я пойду, когда сил нет, ходить невозможно, а мне спать хочется? Я повернулась в объятьях мужчины и сжалась в комочек, наслаждаясь теплом и приятным стуком сердцебиения брюнета. Блаженно улыбнулась и тут же провалилась в сон.
Утро встретило меня вместе с похмельем. Я болезненно застонала от резкой боли, пульсирующей в моей голове, а когда пошевелилась, то поняла, что болит у меня все тело. Интересно, почему все болит? Точно помнила, что выпила бокал, который протянул мне Дриан, а после… а после пусто. Память словно отключили или поставили на автопилот. Только я собиралась спросить у Алисы, как неожиданно ощутила мужские мощные руки на своем теле в очень интимных местах, а после теплое согревающее дыхание на своей шее. Окончательно меня добило то, что я ощутила что-то упирающееся в мои ягодицы. И это что-то было довольно-таки внушительных размеров. Я испуганно дернулась, но меня сжали еще сильнее, а в ушко прошептали:
- Куда ты собралась?
Мое тело покрылось мурашками. Я задрожала по двум причинам. Первая, от вкрадчивого шепота. И второе, от вопроса, почему Владыка оказался в моей кровати. Пока я замерла и думала, Краэм провел носом по моей шее, шумно вдыхая воздух, а после начал покрывать ее поцелуями. Я моментально покраснела. К моему смущению добавилось осознание того, что одна рука мужчины поглаживает мою грудь, сминая каждую, а вторая – скользит по животу и спускается все ниже и ниже. Я вздрогнула и отпрянула от похотливых рук брюнета, быстро отползая к краю кровати. Мой побег закончился так же быстро, как и начался, так как меня схватили за ногу и притянули обратно, наваливаясь всем телом на несчастную меня. Я снова ощутила упор в мою пятую точку и замерла. Мы что, без одежды? Какого черта, я вчера напилась?
- Куда же ты так сорвалась? – томно прохрипел Краэм, поглаживая мое тело.
Когда его рука скользнула внутрь, я задохнулась от нахлынувшего наслаждения. С чего бы?! Мысли судорожно мелькали в голове, не желая формулироваться правильно, а я облизала вмиг пересохшие губы и чуть выгнулась спиной. Над головой послышался хриплый смешок, а после мою пятую точку чуть приподняли, смачно шлепнув по ягодицам. Я судорожно задышала, пытаясь восстановить способность мыслить. К моему счастью, когда брюнет нагнулся и укусил мою правую лопатку, я смогла вернуть контроль над своим телом и вывернулась из его хватки. Быстро схватив одеяло, я прикрылась им и рыкнула:
- Что ты делаешь в моей кровати?!
- А ты разве не помнишь? – пожал плечами он и поднялся с кровати на ноги, демонстрируя мне свое хозяйство.
Моя челюсть при виде его… «зверя» потерялась где-то на полу, а мое лицо тут же покрылось краской и теперь могло соревноваться с помидором. Взгляд поспешил убраться куда-нибудь, лишь бы не смотреть на природное достоинство мужчины, как я заметила красные пятна на кровати. Только не говорите, что это мое. Прикрыв глаза и выглядывая всего одним, я чуть привстала и посмотрела на простыни. Действительно кровь. Краэм проследил за моим взглядом, а после усмехнулся и стал приближаться ко мне. Конечно, я не хотела переспать, даже с ним, по пьянее, но уже поздно убиваться и ругать себя. Но все равно так стыдно! Я не заметила, как мужчина подошел ко мне вплотную и поднял меня на руки. Очнулась только тогда, когда меня уже уложили на кровать и начали отнимать мою единственную защиту. Одеяло. Я только открыла рот, чтобы возмутиться, как меня начали целовать и клонить на постель, накрывая собой. Сначала поцелуи были легкими и едва весомыми, а после стали настойчивыми и обжигающими.