О, что это был за лес!.. Неохватные стволы до неба, зеленые кроны, глотающие свет.
Подстилка из сухой иглицы скрадывала шаги.
Электронный уборщик, увидев столько мусора разом, завопил: «Чистота — залог здоровья!!» — и отключился. Леночка заплакала.
— Пустяки, дело житейское, — дрожащим баском произнес Валерка, а Ирка стала тереть имплант на виске.
— Место условно обитаемое, условно для жизни пригодное, явной опасности не несет, — сообщил механический голос. — Чтобы выйти в жилую зону, следуйте за стрелкой.
Валерка засопел:
— Ага, разбежался… Когда еще повезет в приключение угодить!
— А может… — подоткнул очки Юрка.
— Не может! Плаксы, вы с нами?
Ирка сжала кулаки. Нагнулась, подобрала с земли яйцевидную лохматую коричневую штуковину:
— Счас как дам!
Юрка сморщился:
— Дети, не ссорьтесь.
Валерка обварил его взглядом и углубился в чащу. За ним крались остальные. Шли они каких-то пятнадцать минут, а показалось, что провели здесь целую вечность, когда среди деревьев открылась полянка. А на ней…
— Баб Югов не бывает, — выдохнул Юрка, уронив очки.
— Ягов, — Ирка сдернула шляпку с колючей ветки и нахлобучила на голову так, будто хотела в ней спрятаться. Леночка снова приготовилась зареветь, а ее программируемый бант побледнел и растаял в воздухе.
Валерка расправил спину и шагнул вперед.
— Здра…здравствуйте, те…тетя!
На полянке стояла избенка — бревенчатая, с соломенной крышей и дощатым крылечком. Окна у избенки были подслеповатые, дверь болталась на кожаных петлях, а фундамент заменяли воткнутые в мох деревянные столбы.
На крылечке ерзала тетенька с похожим на печеное яблоко лицом и сморщенными руками. Надето на тетеньку было что-то теплое и бесформенное, а подробности мешал разглядеть зверь с куцым хвостом, копытцами на ножках, бородой и загнутыми рогами. Зверь все время переминался, мекал и норовил опрокинуть пластиковое ведро у себя под животом.
— А за…чем вы чертика мучите?
— Ага, — поддержал Юрка, тоже отважно делая шаг вперед и терзая очки, — это неэкологично.
Тетенька захохотала. Лена с Ирой заметили, что зубов у нее совсем нет, и бояться тут же перестали.
— Это коза, — объяснила тетенька, все еще хихикая. — И я ее дою.
— Что?..
— Молоко, — тетенька показала им белое содержимое ведерка, — козье, парное.
— Молоко берут в интернете, — солидно сказала Ирка. — Заказ делают.
Тетенька странно покивала головой, протянула руку за спину, нашарила расписную большую кружку, зачерпнула из ведра:
— Пробуйте.
Валерка засопел и оглянулся. От него ждали подвигов, и он отважно лизнул содержимое кружки кончиком языка. Было оно жирное, и пахло неприятно: похоже, травой.
Оживился Валеркин имплант: «Молоко козье натуральное… химический состав… наличие нитратов… пищевых добавок нет… генетических изменений нет… условно съедобно…»
Мальчик вернул кружку тетеньке:
— Спасибо. Я больше с бананами люблю.
Тетенька опять засмеялась:
— Так в пуще бананы не растут. А вы откуда взялись?
— Из оздоровительной зоны, — бантик на голове Леночки покраснел. — А вы баба Ега?
— Нет, золотко, — тетенька приобняла девочку за плечи. — Просто баба Алена. Вас обыскались, поди. Идем, на тропинку выведу…
— Тетенька, — осмелел Юрка, — а почему у вас домик на ножках?
— А чтобы мыши не докучали, деточка.
Юрка уставился под ноги и подпрыгнул.
— Не бойся, у меня про них кошка есть.
— Кто? — Юрка подпрыгнул снова и покраснел.
— Тетенька, вы врете, — сверившись с имплантом, заявила Ира. — Кошки живут только в заповедниках. Баст в Египте, четыре семьи, манул — на территории бывшего Кыргызстана, гепард и росомаха…
— Какая росомаха, Мурка, — хозяйка избушки махнула рукой. — Вот тропинка, пряменько. Не заблудитесь. Вы уж про меня в зоне не говорите.
Все четверо закивали. И, оглядываясь, долго видели, как беззубая тетенька, стоя под деревом, машет им рукой.
Среди детей вести расходятся быстро, и после ужина весь лагерь знал, что в лесу, совсем рядом, живет баба Яга.