–Как в сказке, – прошептал Потапыч и взял один цветок в руки. – Настоящий. И пахнет.
–Захар, а попробуй-ка ты загадать желание, – предложил Кузьмич, – авось получится.
Захар закрыл глаза и представил себе молоток.
– Загадал? – поинтересовался Тимофей.
–Загадал, – с недовольством ответил тот и открыл глаза, поняв, что у него эксперимент не получается. – В чём же дело? Не получается.
–Так это… – замаячил Потапыч, – на кнопку-то Кузьмич нажал, теперь ты нажми.
–Точно, – палец Захара уткнулся в красное оконце, и оно сменило цвет на синий. – Теперь должно получится.
Он закрыл глаза и… БАЦ!… у окна что-то полыхнуло, обратив на себя внимание мужиков. Там на полу стоял новёхонький телевизор "Филипс".
–Ух ты! – вскрикнул Потапыч. – Ну у тебя и запросы, Захар.
–Как давно я об этом мечтал, – Кондратьев подошёл к телевизору и погладил его по корпусу, словно любимую женщину. – Теперь футбол буду смотреть. Сутки напролёт. Правда, я телевизор со спутниковой тарелкой представлял, ну чтобы сразу много каналов ловил, а её нет.
–Так, – Кузьмич встал из-за стола и деловито упёрся руками в бока, – мужики, что теперь будем делать с этой штукой? Как использовать?
–Это ведь золотая жила, Кузьмич, – жадно прошелестел Потапыч. – Желаний назагадываем. Заживём!
В это время Захар поставил телевизор на табурет, включил его и, сидя на корточках, нажимал кнопки, пытаясь настроить какие-нибудь каналы.
–Эй, мужики, – окликнул он, – а телек-то без проводов.
Но Кузьмич и Потапыч не слышали его. Они строили поистине наполеоновские планы, бурно обсуждая свои будущие желания, весело прикрикивая и иногда ударяя ладонью по столу.
–Захар, – довольным тоном произнёс Кузьмич, – давай, пока мы сейчас у тебя избу оборудуем, а?
–А что, давайте. Хорошая идея.
Давая волю своей разбушевавшейся фантазии, принялись мужики куролесить.
* * *
Белая "шестёрка" мчалась по деревне, взвизгивая на поворотах тормозами и распугивая кошек да стаи гусей, которые тут же разбегались в стороны, громко галдя.
–Во! Опять Савелий рысачит, – заговорили бабки на скамейках, получив тему для бесед на ближайшие два часа. – Ох, допрыгается он когда-нибудь. Схоронят хлопца.
"Шестёрка" пронеслась мимо дома Захара Кондратьева, а несколько секунд погодя завизжала тормозами и медленно поехала назад, в итоге остановившись прямо у дома Кондратьева. Из машины выбрался мужик лет сорока в щёгольской кепке, нахлобученной на самые глаза, и в коричневой кожаной куртке, видавшей виды. Он прошёл до ворот и три раза нажал кнопку звонка. Через некоторое время в доме послышалось копошение, скрипнула дверь, а затем по двору зашлёпали тапочки.
–Кого там принесло? – послышался голос Захара за воротами.
–Не ворчи, Захар, отворяй. Савелий это.
–Савелий? – Кондратьев открыл в воротах дверь и взглядом, полным подозрения, окинул гостя. – Чего тебе надо?
–Какой же ты негостеприимный.
–Некогда мне тут с тобой лясы точить. Делами занят, – насупился Захар, понимая, что визит председателя колхоза не мог быть вызван прозаическими причинами.
–Я тут увидел у тебя на крыше, – Савелий указал рукой, – антенну тарелочную. Богат что ли стал?
Кондратьев остолбенел.
– У меня? – Он оглянулся и увидел на крыше рядом с трубой самую настоящую спутниковую антенну. – Во дела!
–Что "во дела"? Впервые видишь что ли? Собственную-то антенну?
Захар, запинаясь от волнения, объяснил:
–Да… я… нет… конечно, нет. Не впервые.
–А я вот впервые вижу её у тебя. А что, значит, у тебя и телевизор новый есть? Твой-то старый, мне помнится, месяца три назад безнадёжно разбился?
–Да дело в том, что… – замялся было Кондратьев.
–Покажи, а? – лукавыми глазами засверкал Савелий.
Захар замер.
– Да… нет… некогда мне, понимаешь?
–Да ладно, – Савелий с улыбкой на лице прошмыгнул мимо Кондратьева и направился в дом.
–Эй, Савелий, погодь! – кинулся за незваным гостем Захар, но тот уже отворил дверь и исчез в доме.
–Вот те на… – с трудом выдавил из себя Савелий, оказавшись внутри избы. Нет, не избы. Теперь избой ЭТО являлось только снаружи. Внутри же ОНО больше походило на настоящие хоромы. Стены были отделаны мрамором и украшены большим множество канделябров (правда, без свечей) и другими дорогими позолоченными безделушками. Пол, тоже сделанный из мрамора, покрывали красивые паласы с ошеломительными узорами. В большой комнате взору Савелия предстали Тимофей Кузьмич и Егор Потапыч, в кирзовых сапогах и в поношенных куртках сидящие на роскошном белом диван и потягивающие шампанское из богатых фужеров.