При виде полноценной семьи у меня сжимается сердце, а рука непроизвольно ложится на живот.
Саша хоть и уверяет меня, что примет ребенка, если вдруг тест на ДНК окажется не в его пользу, я ему не верю. На уровне психологии, подсознания, интуиции не верю. Он, похоже, совсем не понимает, что значит взять на себя ответственность за ребенка. Это не просто пару раз подержать на ручках и погулять с ним. Это содержать малыша, предоставлять ему комфортную жизнь. Это воспитывать его, закладывать в него ценности жизни, быть примером.
Я из-за этих мыслей теперь плохо сплю, часто просыпаюсь по ночам. Пару часов смотрю в потолок, слушая размеренное дыхание спящего Саши. Он не подозревает, какая тяжесть у меня на душе, стараюсь при нем улыбаться и излучать только позитив.
Между нами на первый взгляд ничего не изменилось, но все равно ощущается некое напряжение, осторожность. Словно не только я сомневаюсь, но и сам Саша сомневается в самом себе, но не хочет этого признавать.
— Эй, Кать, вернись к нам на землю, — перед лицо возникает олина ладонь.
Я моргаю и извиняюще ей улыбаюсь.
— Ты какая-та странная последнее время, — замечает подруга, опираясь об стол, который я только что протерла после посетителей.
— В чем выражается моя странность?
— Задумчивая стала, молчаливая. Как говорится: ушла в себя, вернусь нескоро. Все хорошо у тебя?
— Да все нормально. Пока людей нет, может, пойдем чайку выпьем? — смотрю в сторону Дани, он кивает в знак разрешения.
— О, отлично! — радостно соглашает Оля и уносится в сторону служебного помещения.
Я, проводив подругу взглядом, подхожу к нашему администратору. Крепко сжимаю поднос, с сомнением смотрю на парня, который вопросительно смотрит на меня.
— Что? — первым не выдерживает Даня.
— У меня тут такое дело, — терзаю зубами губу, с трудом подбираю слова для сообщения о своем положении. Работа нужна, по закону меня не могут уволить, но... Всякое бывает.
— Не тяни, Катя, ради бога. Говорил давай.
— Понимаешь, я беременна, — выпаливаю признание быстрее, чем Даня успевает моргнуть. Смотрим друг на друга. Даня удивленно, потом задумчиво, а затем недовольно. Я испуганно.
— Поздравляю, но не рановато ли?
— Мне двадцать есть, — огрызаюсь, насупившись.
— Не мое это дело, хорошо, что сообщила.
— Меня уволят? — со страхом спрашиваю, сильнее стискивая поднос.
— По-хорошему надо, ты же с пузом подносы таскать не будешь, а по закону тебя никто уволить не имеет право. Вот головоломку ты подкинула, ведь нужно придумать, чем ты будешь заниматься.
— Прости, — опускаю глаза, чувствуя себя виноватой.
— Ладно, — как-то устало произносит Даня. — Иди чай пей, я подумаю, на какое место тебя позже перевести.
— Спасибо! — тихо благодарю, сдерживаясь от порыва его обнять. Ему это не нужно, да со стороны будет выглядеть странно. — Только давай этот разговор оставим между нами.
— Я тебя понял.
Радостная я убегаю к Оле, которая уже ждет с чаем и вкусняшками. Она сразу начинает жаловаться на свою жизнь. Основная больная и бесконечная тема — это парни. По ее мнению, все они козлы и всем им нужно только одно. Мои замечания, что она просто еще не встретила своего единственного, совсем не действуют. Когда мы допиваем чай и доедаем конфеты, заглядывает Даня и сообщает, что пришли посетители и их нужно обслужить.
Первая вскакиваю я, Оля не протестует. Я хватаю со стола блокнот, ручку, направляюсь к двери. Перед появлением в зале растягиваю губы в приветливой улыбке, но буквально на пороге замираю.
Сердце в груди перестает биться. Я отступаю назад, не в силах отвернуться и отвести глаза в сторону. Почему-то мне становится страшно и одновременно любопытно.
— Оль, я вспомнила, что мне срочно нужно позвонить сестре. Иначе потом я до нее не дозвонюсь, она будет на совещании, — вру и не краснею, нервно теребя блокнот.
— Хорошо, — соглашается ничего не подозревающая подруга.
Она без лишних вопросов, за что я ей благодарна, выходит в зал. Я выдерживаю ровно минуту и тоже выхожу в зал, но как воришка прячусь, чтобы меня никто не заметил. Встречаюсь с непонимающим взглядом Вани, прикладываю палец к губам, показывая ему, чтобы он молчал и не обращал на меня внимания. Ваня пожимает плечами, возвращается к своей работе, а я перевожу взгляд в зал.
Сердце еле бьется, я почти не ощущаю его стука. Глаза жадно разглядывают темноволосый затылок. Улыбаюсь, вспоминая, как мои пальцы зарывались в эту шевелюру, как оттягивала его голову, стиснув в пальцах несколько прядей. Сейчас волосы в полном беспорядке, скорее всего, челка нависает на глаза.
— Кать, — возникает передо мной Оля, с интересом меня разглядывая. Она замечает направление моего взгляда, нагибается ко мне и шепчет: