— Отпусти меня! — кричу я, паника поднимается в горле. Я борюсь с ним, адреналин бежит по моим венам, когда я пытаюсь вырваться из его хватки. Это бесполезно, он слишком силен, слишком опытен.
Его глаза сужаются, когда он наблюдает за моей тщетной борьбой, и на мгновение я замечаю в его взгляде проблеск чего-то похожего на жалость. Она исчезает так же быстро, как и появляется, сменяясь холодным, расчетливым взглядом.
— Достаточно, — тихо говорит он, и прежде чем я успеваю отреагировать, он замахивается на меня свободной рукой.
Боль взрывается в моей голове, когда его кулак касается моего виска. Мир наклоняется, темные пятна танцуют перед моим зрением. Мои колени подгибаются, борьба вытекает из меня, все становится размытым. Я смутно осознаю, как пол устремляется мне навстречу, звук моего собственного затрудненного дыхания наполняет мои уши.
Последнее, что я вижу, прежде чем все потемнеет, это лицо мужчины, бесстрастное и не тронуто моим страхом. Его голос эхом разносится во тьме, которая охватывает меня, холодный, клинический тон того, кто делал это тысячу раз.
— Возьми ее.
Глава 5 - Иван
Новости приходят, когда я подъезжаю к складу. Голос Максима на другом конце провода спокоен, как всегда, но в нем есть нотка удовлетворения, которая говорит мне все, что мне нужно знать.
— Все готово, — просто говорит он. — Мы ее поймали.
Я позволяю себе ухмыльнуться, чувствуя, как в груди разливается волнение победы. Наконец, первый шаг в нашем плане выполнен. София Престон в наших руках, а вместе с ней и рычаг, который нам нужен, чтобы поставить ее отца на колени.
Я глушу двигатель и выхожу из машины, холодный ночной воздух кусает кожу. Впереди маячит склад, снаружи неприметное здание, но внутри его стен все, что угодно, но не оно. Это место видело бесчисленное количество сделок, бесчисленное количество обменов властью. Сегодня это сцена начала конца для Престонов.
Пока я иду ко входу, мой разум уже прорабатывает следующие шаги. Империя Кейса Престона огромна, но у каждой империи есть свои слабости. Сегодня я держу его самое драгоценное.
Металлическая дверь скрипит, когда я толкаю ее, знакомый запах масла и холодной стали наполняет мои легкие. Я спускаюсь по лестнице в подвал, каждый шаг эхом разносится в тишине. Воздух становится холоднее, когда я спускаюсь, единственным звуком становится слабое гудение электричества.
Я встречаю Максима внизу лестницы. Он ждет меня, выражение его лица нечитаемо, но в его глазах есть искра, которая говорит мне, что он доволен собой. Он знает важность того, что мы только что сделали, вес приза, которым мы теперь обладаем.
— Все прошло гладко? — спрашиваю я, мой голос тихий, но слышен в ограниченном пространстве.
Максим кивает. — Она немного сопротивлялась, но ничего, с чем мы не смогли бы справиться. Она крепче, чем кажется.
Я ухмыляюсь, оценивая иронию. — Хорошо. Жесткость - это семейное качество, но здесь ей это не поможет.
Он указывает на дверь в конце коридора. — Она там. Под охраной, как вы и просили.
Я удовлетворенно киваю. — Тогда давайте посмотрим на нашего гостя.
Вместе мы идем к двери, звук наших шагов отражается от бетонных стен. Двое моих людей стоят по стойке смирно снаружи комнаты, их лица бесстрастны, но они выпрямляются, когда я приближаюсь.
Я толкаю дверь, и первое, что бросается мне в глаза, это ее вид. София Престон, золотой ребенок, драгоценная дочь Кейса, теперь сидит в холодной, тускло освещенной камере. Она прислонилась к стене, ее руки связаны спереди, свет сверху отбрасывает тени на ее бледное лицо. Ее волосы растрепаны, а на виске — едва заметный синяк, где ее, должно быть, ударил Максим.
Когда я вхожу внутрь, что-то не так. Она без сознания, ее тело безвольно прилегает к неумолимому бетонному полу. Я останавливаюсь, прищуриваюсь, разглядывая ее внешность. Она мне знакома, она соответствует образу, который я изучал бесчисленное количество раз, но... что-то в ней отличается.
Я достаю из кармана фотографию, которую ношу с собой с тех пор, как мы впервые решили сделать свой ход. На ней София Престон стоит уверенно, ее светлые волосы ниспадают на плечи, на талии видна маленькая татуировка в виде розы. В ней есть яркость, уверенность в себе, которых не хватает женщине, лежащей на полу передо мной.
Возможно, это просто потому, что она все еще без сознания, но…
Я держу фотографию рядом с ней, сравнивая их. Сходство неоспоримо, те же тонкие черты, те же золотистые волосы, но есть едва уловимое различие в ее лице, небольшое несоответствие, которое я не могу точно определить.