— Зачем? — Его вопрос повисает в воздухе, требуя ответа, но я не отвечаю сразу. Мой разум лихорадочно работает, взвешивая варианты, просчитывая риски.
— За деньги, — наконец говорю я, и правда вырывается наружу, как признание. — Моему брату нужна была пересадка печени. Мы не могли себе этого позволить.
Кейс долго смотрит на меня, и я не могу прочитать выражение его лица. Затем он медленно кивает, почти задумчиво. — Ты либо очень смелая, либо очень глупая. Может быть... для тебя есть другой вариант.
Слова Кейса висят в воздухе, наполненные возможностями, которые я слишком боюсь рассмотреть. Мое тело напрягается, и я с трудом сглатываю, пытаясь сохранить нейтральное выражение лица. Мой разум все еще затуманен тем, что они использовали, чтобы вырубить меня, но я сосредотачиваюсь на нем, на человеке, который держит мою судьбу в своих руках.
Он смотрит на меня так, словно взвешивает меня, оценивая каждую унцию того, кто я есть. Это нервирует, и я ненавижу уязвимость этого, но я не спускаю с него глаз. Я не буду съеживаться.
— Ты находчива, — говорит он тихим, почти разговорным голосом. — Взломаться в мою систему таким образом? Впечатляет. Потребовалось много смелости.
Я не могу понять, издевается ли он надо мной или искренне впечатлен. — Я сделала то, что должна была, — отвечаю я, мой голос ровный, несмотря на стеснение в груди.
— Теперь ты оказалась в довольно затруднительном положении, — продолжает Кейс, делая шаг вперед. Комната внезапно кажется меньше, воздух тяжелее от его присутствия. — У тебя есть навыки, и у тебя есть решимость. Это редкость, особенно для такой молодой девушки, как ты.
Я не отвечаю. Я не уверена, куда он клонит, и я не доверяю себе, чтобы сказать правильные вещи. Я видела слишком много людей, которые рыли себе могилы неосторожными словами.
Кейс наклоняет голову, его темные глаза впиваются в мои. — Мне бы пригодилась такая, как ты, Сара.
То, как он произносит мое имя, вызывает дрожь у меня по спине. Дело не только в том, что он знает кто я, но и в том, как он это говорит, словно он уже решил, что я принадлежу ему.
— Вы предлагаете мне работу? — спрашиваю я, и в моем голосе проступает недоверие. Я слышала о вербовке преступников, но это? Это что-то другое.
Он улыбается, но улыбка не касается его глаз. — В некотором смысле. У тебя есть потенциал, и у меня есть ресурсы, чтобы отточить этот потенциал. Обучить тебя как следует, дать тебе то, что нужно для успеха.
Я смотрю на него, мое сердце колотится. — Ты хочешь, чтобы я работала на тебя?
— Да, — просто отвечает он. — Ты могла бы быть ценным активом для моей организации. Ты уже доказала, что способна взламывать системы, к которым большинство людей даже не могут прикоснуться. Представь, что ты могла бы сделать с правильной подготовкой, правильными инструментами.
Предложение висит между нами, темное обещание, пронизанное опасностью. Я знаю, что значит работать на него, что это будет значить для меня. Я бы пересекла черту, шагнула в мир, где мораль, не более чем тень на периферии. Но я не могу отрицать ее притяжение, отчаянную потребность в финансовой поддержке, которая терзала меня годами.
Я думаю о Люке, его бледном лице и хрупком теле, лежащем на той больничной койке. Страх в его глазах, когда я сказала ему, что найду способ, чего бы это ни стоило. Я дала обещание, и я не нарушаю своих обещаний.
— В чем подвох? — спрашиваю я, и мой голос становится тише, в нем слышна настороженность, которая всегда была моим постоянным спутником.
Улыбка Кейса становится шире, но лишь на долю секунды. — Никакого подвоха. Ты работаешь на меня, я хорошо тебе плачу. У тебя будет то, что тебе нужно, а о твоем брате позаботятся. Знай, Сара, как только ты войдешь, выхода уже не будет. Ты будешь частью семьи, к лучшему или к худшему.
Семья. Это слово заставляет меня смеяться, но я не смеюсь. В этом нет ничего смешного. Он предлагает мне спасательный круг, и я не в том положении, чтобы отказываться. Даже если это означает потерю части себя в процессе.
Я делаю глубокий вдох, заставляя себя встретиться с ним взглядом. — Я согласна.
Кейс кивает, как будто не ожидал ничего меньшего. — Хорошо. Завтра можешь навестить брата, а потом начнешь работать на меня.
Дверь снова открывается, и мужчины с татуировками змей выходят вперед, их выражения лиц такие же холодные, как и прежде. Я поднимаюсь на ноги, не обращая внимания на дрожь в коленях. Когда я иду за ними, я не оглядываюсь на Кейса.
Мужчины обступают меня с обеих сторон, их шаги эхом разносятся по узкому коридору, пока мы продвигаемся глубже в здание. Я все еще нетвердо стою на ногах, но заставляю себя идти прямо, держать голову высоко. Каждый инстинкт кричит мне, что нужно сражаться, бежать, но в этом нет смысла. Я уже выбрала свой путь.