Он кивает, выражение его лица серьезное, но мягче, чем я видела раньше. — Тебе не нужно меня благодарить, — говорит он, его голос тихий. — Ты моя, Сара, и я забочусь о тебе.
Эти слова вызывают дрожь во мне, и впервые я позволяю себе поверить, что, возможно, просто возможно, в этом человеке есть нечто большее, чем тьма, которую он так часто носит, словно доспехи.
Глава 19 - Иван
Вернувшись в Нью-Йорк, я ощущаю знакомый пульс города, когда переступаю порог своего дома. Последние несколько дней были размытыми встречами, делами и обеспечением империи, которую я построил. Теперь, когда я переступаю порог, в моей груди поселяется странное чувство предвкушения. Прошло некоторое время с тех пор, как у меня был момент тишины, и, направляясь в свой кабинет, я задаюсь вопросом, удалось ли Саре найти хоть какое-то подобие покоя в этом месте.
Когда я толкаю дверь в кабинет, я сталкиваюсь с зрелищем, которое останавливает меня на месте. Сара сидит на краю большого кожаного кресла, повернувшись ко мне спиной, и листает потрепанный фотоальбом. Комната наполнена мягким шелестом перелистываемых страниц, тусклый свет настольной лампы отбрасывает на нее теплое сияние, пока она изучает изображения.
Она поднимает глаза, когда я вхожу, ее глаза широко раскрыты, в них смешались любопытство и что-то еще, что-то более мягкое, более уязвимое. — Я просто убиралась, — быстро говорит она, как будто ее застали за чем-то, чего она не должна была делать. — Я нашла это, спрятанное в одном из ящиков.
Я пересекаю комнату, мой взгляд скользит к альбому на ее коленях. Прошло много лет с тех пор, как я видел его, много лет с тех пор, как я позволял себе просматривать эти старые фотографии. Воспоминания нахлынули, когда я сел рядом с ней, моя рука коснулась выцветшей обложки.
— Семейные фотографии, — бормочу я, и в моем голосе слышится нотка чего-то, что я не могу точно назвать. — Давно я на них не смотрел.
Сара смотрит на меня, ее выражение лица нерешительно, как будто она не уверена, стоит ли задавать вопросы, которые я вижу в ее голове. Через мгновение она набирается смелости. — Кто они? — тихо спрашивает она, проводя пальцами по краю фотографии.
Я наклоняюсь вперед, мой взгляд останавливается на изображении, которое она держит. Это старая фотография, одна из немногих из моего детства, которая сумела пережить годы. Лицо моей матери смотрит на меня, застывшее во времени, ее улыбка яркая и полная жизни. Рядом с ней мой старший брат Кирилл стоит высокий и гордый, его рука обнимает меня, как бы защищая. Мы все такие молодые на этой фотографии, такие невинные.
— Это моя мама, — тихо говорю я, слова выскальзывают прежде, чем я успеваю их остановить. — Мой брат Кирилл. Это было сделано незадолго до того… до того, как все изменилось.
Сара смотрит на меня, ее глаза ищут мой взгляд. — Что случилось?
Я делаю глубокий вдох, воспоминания царапают края моего разума. Я провел годы, хороня их, запирая их в самых темных уголках моей души, но когда Сара сидит здесь, смотрит на меня с таким тихим пониманием, желание открыться слишком сильно, чтобы сопротивляться.
— Её убили, — говорю я, голос мой ровный, лишенный эмоций, которые терзают меня изнутри. — Я был ещё ребёнком, но помню каждую деталь, словно это было вчера. Мы вышли, а потом... всё произошло так быстро. В один момент она была там, а в следующий... её уже не было.
Рука Сары сжимает альбом, ее глаза широко раскрыты от шока и сочувствия. — Иван, мне так жаль.
Я качаю головой, отмахиваясь от ее извинений. — Не надо. Это в прошлом. Это сформировало то, кем я являюсь, кем мы являемся. Кириллу было тяжелее всего. Он был старше, понимал больше. В тот день он поклялся отомстить, и мы сдержали обещание. Мы сделали то, что должны были сделать.
В моем голосе тьма, жесткость, которую, я знаю, слышит Сара. Я внимательно смотрю на нее, размышляя, не оттолкнет ли это ее, не заставит ли ее правда о том, кто я и откуда я пришел, увидеть меня по-другому. Она не вздрагивает, не отводит взгляд. Вместо этого она протягивает руку, кладя свою на мою, простой жест утешения, о котором я и не подозревал, что нуждаюсь в нем.
— Мир мафии… он темный, опасный. Я потерял свое детство среди его ужасов, среди насилия и кровопролития. Это все, что я когда-либо знал. Это то, что сделало меня тем, кто я есть.
Пальцы Сары сжимают мои, и когда она говорит, ее голос тихий, но твердый. — Я знаю, что это темный мир, Иван. Ты выжил. Ты прошел через это, став сильнее.
Я смотрю на нее, ошеломленный уверенностью в ее голосе, тем, как она смотрит на меня, словно видит что-то большее, чем тьма, которой я позволил себя определить. — Возможно, — бормочу я, проводя большим пальцем по ее костяшкам. — Но это мир, который я бы никому не пожелал. Теперь… ты его часть.