Я улыбаюсь, и тепло разливается в моей груди от его одобрения. — Я думаю, это подходит ей, — говорю я, чувствуя, как меня охватывает чувство правильности. — И это связывает ее с тобой, с ее наследием.
Рука Ивана поднимается, чтобы коснуться моей щеки, его большой палец касается моей кожи так, что мое сердце замирает. — Елена, — бормочет он, и его голос полон глубокой привязанности, от которой у меня на глазах наворачиваются слезы.
Я наклоняюсь, нежно целую его, и пока мы лежим, обнявшись друг с другом, я чувствую, как что-то меняется внутри меня. Впервые за долгое время я чувствую, что принадлежу. Не только Ивану, но и этой семье, которую мы создаем вместе. Когда я прижимаю его к себе, я знаю, что какие бы испытания ни ждали впереди, мы справимся с ними вместе.
Глава 25 - Иван
Гул двигателя заполняет тишину, пока я еду, мои мысли сосредоточены на предстоящих задачах. Всегда есть что-то, что нужно сделать, какую-то сделку завершить, какой-то незаконченный конец связать. Но сегодня мои мысли возвращаются к Саре, к нашей дочери Елене и к жизни, которую мы начали строить вместе. Как раз когда я собираюсь войти в ритм езды, мой телефон жужжит на консоли рядом со мной. Имя Артема мигает на экране.
Я отвечаю на звонок, не отрывая глаз от дороги. — Артем, что случилось?
На другом конце провода пауза, такая, которая говорит мне, что что-то не так. Артем редко колеблется, но когда он колеблется, это никогда не бывает хорошей новостью. — Босс, я не знаю, как сказать… но я только что увидел что-то странное.
Я крепче сжимаю руль, в животе скручивается холодный узел. — Что ты видел?
— Сара, — медленно говорит он, словно взвешивая каждое слово. — Она только что пригласила внутрь неизвестного мужчину. Я видел, как она держала его за руку… это выглядело как-то не так.
Слова ударили меня, как удар под дых. Сара, с другим мужчиной? Это не имеет смысла. Это на нее не похоже. Она бы не сделала ничего подобного, не со мной, не после всего, через что мы прошли. Артем не из тех, кто лжет или преувеличивает. Если он говорит, что видел, значит, он это видел.
Меня охватывает волна гнева и смятения. Не задумываясь, я дергаю руль в сторону, делая крутой поворот в сторону дома. Мои мысли несутся, пока я еду, напряжение в груди сжимается с каждой милей, приближающей меня к дому. Как это возможно? Зачем Саре быть с другим мужчиной, держать его за руку? Это не сходится.
Я пытаюсь подавить кипящий внутри меня гнев, но это бесполезно. Мысль о ком-то еще рядом с ней, касающемся ее, в нашем доме, вокруг нашей дочери, это невыносимо. Кем бы ни был этот человек, он либо невероятно наглый, либо невероятно глупый, раз думает, что может прийти в мой дом и попытаться отобрать то, что принадлежит мне.
К тому времени, как я въезжаю на подъездную дорожку, мой гнев превращается в холодную, кипящую ярость. Я захлопываю за собой дверцу машины и шагаю к дому, мой разум уже прокручивает возможности, пытаясь понять ситуацию. Должно быть объяснение, какая-то причина для этого, но прямо сейчас все, о чем я могу думать, это как столкнуться с человеком, который осмелился войти в мой дом.
Я толкаю входную дверь и вхожу внутрь, тишина дома не делает ничего, чтобы успокоить бурю, назревающую внутри меня. Звук тихих голосов доносится из гостиной, и я следую за ним, мои шаги эхом разносятся по коридору. Когда я достигаю дверного проема, вид передо мной застывает в холоде.
Сара сидит на диване, ее поза расслаблена, но на лице напряжение. Напротив нее незнакомый мужчина, небрежно держащий на руках Елену - нашу дочь. Он улыбается ей сверху вниз, его язык тела непринужден, как будто он принадлежит этому месту, как будто он имеет полное право держать моего ребенка.
На мгновение это зрелище настолько шокирует, что я не двигаюсь, не говорю. Затем гнев снова поднимает голову, раскаленный добела и опасный. Как он смеет? Как он смеет сидеть здесь, в моем доме, держать мою дочь, как будто у него есть какие-то права на эту семью?
Сара поднимает глаза и видит меня, стоящего там, и выражение на ее лице меняется, удивление, беспокойство, а затем что-то похожее на облегчение. Я слишком далеко зашел, чтобы беспокоиться о нюансах ее реакции. Мой взгляд переключается на мужчину, и я не могу сдержать яд в своем голосе, когда говорю.
— Кто ты, черт возьми? — спрашиваю я, мой голос тихий и смертоносный.
Мужчина поднимает глаза, встречая мой взгляд со спокойствием, которое только больше бесит меня. Он не вздрагивает, не делает движения, чтобы опустить Елену. Вместо этого он бросает на меня размеренный взгляд, как будто пытается оценить ситуацию, понять, насколько он опасен. Он играет с огнем и даже не осознает этого.