— Да открою я. Подожди секунду, — восклицает Лара и бросает телефон на кровать. Глаза на секунду прикрывает и тяжело вздыхает. — Ко мне сестра приехала с племянником. Без предупреждения. Вот такие пироги, — разводит она руками.
— Надеюсь, мне не нужно в шкафу прятаться? — усмехаюсь я.
— Нет, я от Вики ничего не скрываю.
Раздаётся звонок в дверь. Лара чертыхается и бежит открывать. Я иду в ванную, чтобы освежиться немного.
— Ты как зашла? — слышу недовольный голос Лары.
— Охранник впустил. Забыла, что я знаю номер твоей квартиры и твою фамилию? — отвечает ей сестра.
— Ля-ля, — различаю я третий голос, детский, звонкий.
— Лара, — звучит тепло и радостно. — Иди ко мне, Ярик. Неделю тебя не видела, а ты уже так сильно подрос!
— Только не говори, что ты с бывшим мужем развлекаешься! — шипит на Лару сестра.
— Ты поэтому в полдевятого утра приехала? Чтобы меня проконтролировать и от ошибок уберечь?
— Нельзя прощать Дениса! Ни за что на свете! Ты будешь полной дурой, если это сделаешь. Он внаглую тебе изменял, пока ты убивалась по нему и Лёву воспитывала, а потом он вообще тебя кинул без гроша в кармане. Из-за него тебе пришлось на двух работах пахать, сына родного не видеть. Денис алимент не платит, а то, что он раскаивается — это временное явление. Такие, как он, к семейной жизни не приспособлены…
— Систер, ты слишком драматизируешь, — в голосе Лары слышится раздражение.
— Хочешь опять себя по кусочкам собирать? Выть от безысходности и одиночества? Лар, я думала, ты умнее этого!
Так, хватит! Эта Виктория слишком много себе позволяет. Ладно, понимаю, она о сестре заботится, но палку перегибать не стоит.
Открываю дверь и выхожу из ванной. На меня удивлённо пялится симпатичная темноволосая девушка, рядом с ней совсем маленький пацан стоит и тоже смотрит на меня большими глазами. Мальчик поднимает руку и спрашивает:
— Дя-дя?
— Да, можешь называть меня дядей, — улыбаюсь я. Забавный пацан.
— Здрасьте, — неуверенно тянет сестра Лары.
— Доброе утро, — приветствую её. — Я Руслан.
— Да? Как неожиданно! Сестра много о тебе рассказывала, — Виктория довольно улыбается, смотрит на Лару и подмигивает ей. Это значит, что она меня одобрила?
— И что конкретно обо мне рассказывают? — иронично спрашиваю я.
— Это не важно, — вклинивается Лара в наш диалог. — Руслан, тебе пора уже, помнишь? — и выразительно смотрит на меня.
— Конечно, — соглашаюсь я. Общаться с её сестрой нет ни малейшего желания, пусть сплетничают себе на здоровье.
— Дя-дя! — требовательно говорит сын Виктории.
— Дядя уходит, — сообщаю я и корчу рожицу. Мальчишка смеётся.
Виктория с сыном уходят в гостиную, оставляя нас с Ларой вдвоём. Я молча обуваюсь. Тишина повисает в воздухе, в груди муторно и неспокойно. Вчера между нами искры летели, мы почти не контролировали себя, поддались мимолётному желанию, но сегодня надо возвращаться в реальный мир. У меня есть невеста, у Лары — сын и настойчивый муж.
— Спасибо, что остался со мной. Мне было хорошо, — тихо произносит Лара. У неё в глазах надежда появляется, голос чуть дрожит.
— Не за что. Береги себя. Я позвоню, — говорю отрывисто. Хочу поцеловать Лару на прощание, но не делаю этого. Она кажется печальной, однако старательно свои эмоции скрывает. Даже улыбается мне натянуто.
— Хорошо, буду нас беречь, — произносит она и накрывает ладонью свой живот.
Мне не хватает воздуха. Я толкаю дверь и, не оглядываясь, ухожу. Спускаюсь по лестнице, втягиваю живительный кислород, головой качаю. Что я творю? Надо выбрать своё будущее, а не бегать от одной девушки к другой. Всегда презирал непостоянных, вечно сомневающихся мужчин, а теперь стал одним из них. У жизни своеобразное чувство юмора.
Сажусь в машину, еду домой по спокойному утреннему городу
В квартире тихо, видимо, Аурика спит. Я завариваю крепкий кофе, иду в гостиную. На диване замечаю скомканное платье, косметика разбросана на журнальном столике. В комнате царит беспорядок, пачка каких-то таблеток валяется на полу. Это не обезболивающее и не противозачаточные. Странно.
Набираю в поисковике название таблеток, открываю первую ссылку. Читаю. Внутри всё переворачивается, давит и корёжит. Я оглушен, парализован. Не верю своим глазам. Кажется, что происходящее — дурной сон, но я никак не могу проснуться, выкарабкаться из этой трясины. Читаю следующую статью, ещё одну. Открываю все ссылки зачем-то. Надежда гаснет.