Проверяю — всё на месте. По привычке захожу в новости.
И тут же жгучая, бурлящая внутри злоба лезет наружу. Стискиваю зубы и от гнева бью кулаком о дверь. Быстро, больно. Возвращаю руку на колено.
Сжимаю ее и снова смотрю в экран телефона.
Какого хрена?
Откуда, твою мать, именно в том уличном кафе оказался долбаный фотограф?
И тогда, когда эта глупая девчонка дотронулась до меня своим грязным ртом. Где ее губы побывали до этого? На достоинстве (которого нет) Драя.
Блевать тянет.
Но вот же маленькая *****.
Готов вернуться и убить ее. Только за один громкий заголовок.
«Не успел оправиться после смерти жены, как нашел ей замену. Кто эта смелая незнакомка, не боящаяся прилюдного осуждения? Новая пассия?»
Не замну никак. В газете вышло, журналах. Сейчас и по сети пойдет. Журнал ещё скандальный. Размазать их в пух и прах не потребует никаких усилий.
Но если попало в сеть – дерьмо. Думал, будет максимум пара фоток, которые мы быстро уберем. Но нет.
Твою мать.
– Разворачивай машину Салихыча, – цежу сквозь стиснутые зубы и отворачиваюсь к окну. Ненавижу эту маленькую дрянь. Она все испортила. Легче ее убить. Но…
Есть много «но».
– Куда? – он тупой или прикидывается?
– Обратно, – говорю емко. Не понятен мой приказ? Стоит снести ему голову, чтобы прочистить уши? – Пусть едет за девчонкой. Быстро.
Дрянь.
– Пусть привезёт домой и закинет в комнату. Буду вечером, надо разобраться с Драем. Всё понятно?
– Да.
В окружающей тишине с тайфуном внутри доезжаем до резиденции. За это время узнаю по новостям и телефонным звонкам, что взорвался старый завод. Газовые трубы под ним рванули. Пострадали только близлежащие дома, но в тот момент они готовились под снос, поэтому никто не пострадал.
Первым делом, спускаюсь в подвал. Туда уже доставили Драя. И я собираюсь с ним немного побеседовать. После чего с радостью избавлюсь от него.
Милана
Шевелю кончиками пальцев и не могу открыть глаза. Губы пересыхают, и я облизываю их таким же сухим языком.
Я что, умерла?
Открываю один глаз и смотрю в уже знакомый шкаф.
Ничего не понимаю. Шея болит. Приложив немного усилий, начинаю двигаться. Встаю на руках, сажусь на чём-то мягком. И уже открываю глаза, осматриваясь по сторонам. Чувствую странную слабость. А ещё запах сырости, который врезается в нос.
Не поняла…
Почему я снова в той комнате, из которой уезжала час назад?
Неужели это…
Дыхание от одной мысли спирает.
Я в аду?
Умерла и просто попала в ад. И ведь так и есть. Эта комната навсегда останется в моих мыслях. И будет чем-то плохим. Напоминанием о том мужчине. О той ситуации, в которую я угодила.
Как и запах. Так воняло на том заброшенном заводе. Я его тоже никогда не забуду. Сырость, грязь.
Там произошло это.
Я умерла. Да ну… Почему же я чувствую себя также? Физическое состояние немного отличается, но…
Всё по-прежнему.
Но я прекрасно помню, что все ушли и оставили меня одну. Как бездомного и ненужного котёнка.
От этой мысли хочется в голос зарыдать.
Но я смахиваю первую упавшую на щеку слезинку и встаю с кровати.
Дверь неожиданно, с громким стуком открывается.
Пульс повышается, а я перестаю дышать. Резко разворачиваюсь, замираю. Органы все скручивает. Ноги становятся настолько ватными, что тело само падает на ту же кровать, с которой я только встала.
И теперь смотрю вперёд. На мужчину. Точнее, на Дьявола. Нет, я точно попала в ад, раз вижу его снова.
Хаджиев собственной персоной стоит в дверном проёме. С виду… Он довольно обычный. Нет, не так. Он – простой человек. Ходит как обычный мужчина: уверенной и порой даже ленивой походкой. Одевается точно также. Рубашка белого цвета идеально сидит на теле. Как и тёмные брюки. Максимум, что отличает его с первого взгляда – фигура, мать его, Аполлона.
Но…
Нет. Он не обычный. Энергетика не та. Взгляд не тот. Поступки и действия… Вырываются из моих рамок.
Я впервые… Вижу такого человека.
– Очнулась, – не спрашивает, а констатирует факт. Сжимаю от его хищного тона простынь.
Ничего не могу сказать.
Даже тогда, когда он делает шаг вперёд.
Мне хватает этого. Я подскакиваю с кровати и хочу сигануть в ванную, чтобы закрыться, но не успеваю.
Стальная хватка появляется на запястье, которое простреливает боль, и я вскрикиваю, зажмуриваясь.
И в этот же момент чувствую удар.
Моего тела о стену.
Распахиваю глаза, пытаюсь вырваться, но не выходит. Впиваюсь пальцами в его плечи, готовая драться до последнего, только бы он не трогал меня.