Ни черта это не сон! А жестокая реальность, которая сейчас заставляет смотреть в лицо этому уроду и подонку!
– Что вам от меня нужно? – не выдерживаю и кричу ему в лицо. Наконец, набираюсь смелости и открываю глаза. Заглядываю в эту тёмную пропасть, которая сверлит не только моё лицо, но и заглядывает в мысли.
– Всё же, у тебя плохой вкус на мужчин.
Не понимаю, к чему это он.
– Твой «Любимый» сдал тебя с потрохами, – ошарашивает. В чём он меня сдал? Я ведь… Ничего и не скрывала. Неужели он сделал меня соучастницей? И теперь… Меня всё же убьют. – Раз уж ты девственница, я решил оставить тебя себе.
Одно слово, и тысяча картинок перед глазами заставляют сердце забиться сильнее, а ватные коленки затрястись.
Только сейчас до меня доходит, что я соврала ему. Тогда. И именно поэтому он не тронул меня.
Из-за брезгливости? Точно. Он так и сказал.
А теперь у меня нет защиты. Потому что Саша предал. Всё рассказал ему. Зачем он это сделал? Чтобы Хаджиев воспользовался мной?
– Но… Я ведь вам не нужна. Я неопытна, и…
– Это буду решать я, – перебивает. – Нужна ты мне или нет. Я спас тебя и оставил в живых не просто так.
– Тогда зачем?
Господи… У меня есть шанс вернуться домой?..
– Родишь мне ребёнка, – скалится мужчина, подпирая меня к стене. – Останешься в живых.
Озноб проходит по всей спине от одних только его слов.
– Вы шутите? – голос дрожит. – Сначала вы врываетесь в клуб, пугаете всех, обвиняете моего парня в убийстве вашей жены и ребёнка, а теперь хотите…
Вжимаю шею в плечи, не договаривая, когда Хаджиев наклоняется вперёд.
Но всё же беру себя в руки и дрожащим голосом проговариваю:
– Чтобы я заменила их?..
– Правильно поняла, – обжигает горячим дыханием и ненавистным взглядом. – У тебя только две дороги. Либо в ад, либо в мою постель. Что ты выберешь?
Я сглатываю и не знаю, что делать.
Потому что в душе дохнет надежда.
– Я-я рожу вам ребёнка, – выдавливаю из себя, желая лишь одного. Жить. Мне надо выжить.
Но сама понимаю, что рою себе могилу. Оттягиваю неизбежное. Я не смогу родить. Не потому, что не хочу. Сейчас я готова сделать всё.
Но… Я бесплодна. И как бы я ни старалась… Я не смогу дать ему то, чего он хочет.
Глава 5. Тяжёлое прошлое, безумное настоящее
Тринадцать лет назад
– Что это значит, мам? – неловко спрашиваю, когда доктор говорит непонятные маме слова.
– Значит, что ты бесполезная, – как всегда недовольно скрещивает руки на груди и отворачивается. – Придётся отменять сделку с господином Багровым.
– Какую сделку? – задаю в недоумении очередной вопрос. Поправляю бинты на руке и не могу пошевелиться. Врач сказал нельзя. Хотя я уже как второй день проснулась после операции. Интересно, что мне делали?
Спасали жизнь, конечно! Что за глупые вопросы?
– Да заткнись ты уже.
Я поджимаю губки и опускаю взгляд на свою перебинтованную руку. Если бы тогда Виталя справился с управлением – у меня бы сейчас не болела ручка. И мама бы не кричала.
Не разворачивалась сейчас и не шла бы на выход.
– Зачем мне дефектная девчонка без органов? Лучше бы сдохла.
Как только за ней закрывается дверь – начинаю рыдать от жестоких слов.
Мама меня всегда-а-а любила. А это… Это… Больше не люби-и-ит! Не нужна ей больше Милана! Со сломанной рукой и больным животико-ом.
– Эй, кто у меня тут ревёт?
Я не замечаю из-за своей истерики, как дверь в палату открывается и в неё заходит старшая сестра. Я чуть не подпрыгиваю на месте, чтобы обнять её, но снова начинаю плакать от боли во всём теле. И чуть-чуть животике.
– Регина! – кричу и тяну одну руку обнять старшую сестру. Она улыбается, крепко обнимает меня и целует в щёчку. Хоть сестрёнка не злится! – Ты пришла!
– Ну как я могла не прийти к тебе, м? Я принесла тебе фруктов, и… – она поднимает руку вверх, показывая связку ароматных апельсинов. Моих любимых. Я обожаю апельсины. – Хочешь?
– Очень-очень! – улыбаюсь и хочу прыгать на кровати. Но потом вовремя кое-что вспоминаю. Разговор доктора и мамы. – Регин, а что такое бесплодие? Я слышала, как доктор сказала, что вырезала у меня, м-м-м, что же там было?
– Котик, – перебивает меня и гладит по волосам. Я чуть не мурчу ей на ушко. – Неважно. Ты, главное, сейчас выздоравливай. У тебя через три месяца соревнования по теннису, помнишь? Мы Сашку уделать должны. Уделаем?