– Вскрываемся, – усмехается маньяк и выкидывает карты. Говорит какую-то комбинацию, которую я не понимаю. Только дрожащими губами молюсь, чтобы выиграл губернатор. Если он это сделает – я поверю, мать его, в бога.
Багров раскрывает свои карты.
– В этот раз мне не повезло, – говорит своим хриплым голосом. На вид ему лет… Сорок пять. Пятьдесят. Выдаёт седина на волосах, морщины вокруг глаз и чуть обвисшая кожа. – Что там у нашего друга?
«Друга»…
Самир самодовольно усмехается.
– Всего лишь флеш-рояль, – что это значит? – Жаль. Она сегодня остаётся у меня.
Сегодня.
Сегодня…
«Остаётся у меня.»
Хочется и радоваться, и плакать одновременно.
Потому что сегодня меня пронесло. А завтра? Что будет завтра, когда он снова затеет эту игру? Нет, мне нужно убежать сегодня. Вылезу в окно, плевать. Но я найду выход, даже если придётся лишиться руки или ноги.
Лучше это, чем терпеть унижение и боль от мужчин.
– Ну, чёрт! – Маньяк бьёт стакан о пол, и я зажмуриваюсь.
– Уведи её, Рашид.
Меня опять хватают за плечи. Но не тащат. Я сама бегу как можно быстрее в комнату. Так быстро, внезапно. Что, наверняка, оставляю всех позади с недоумением на лицах.
И пусть!
Я влетаю в комнату, закрываюсь изнутри. Подпираю стулом. И тут же несусь к окну, которое из-за страха и адреналина открываю. Благо, пластиковый механизм поддаётся сам, и я тут же лечу в окно, не задумываясь. Второй этаж!
Хватаюсь за выступ и свисаю вниз, собираясь с силами, чтобы спрыгнуть.
Безумие!
Я настолько хочу жить, что готова умереть от высоты!
Рука неожиданно соскальзывает с камня, и я вскрикиваю, тут же падая вниз.
Рассчитываю попрощаться с копчиком, который отобью, но нет. Чувствую чью-то стальную хватку. Сразу же понимаю, что моя попытка побега разбилась в пух и прах. Разлетелась по ветру и легла на могилы, в одной из которых скоро окажусь и я.
– Отпустите!
Благо, это не сам Хаджиев, а кто-то из его псов. Один из них и ловит меня и без слов обратно тащит в комнату. Вырываюсь из всех сил, не желая возвращаться туда обратно.
Но меня, словно мешок с картошкой, закидывают на плечо. Когда надоедаю мужику.
– Принёс же господин бабу бедовую…
– Отпусти!
Он слушает меня, но уже в комнате. Кидает на кровать, и пока я запутываюсь в простынях, встаю, его уже и не видно. Ушёл, закрыв за собой двери.
Я снова встаю с кровати, убирая волосы за уши. Разметались, пока сигала из окна, и теперь не вижу, куда иду.
Снова подбегаю к подоконнику. Смотрю вниз, а там…
Ещё один охранник стоит.
– Да пошли вы! – выплёвываю.
Сползаю вниз и падаю на пол, прижимаясь к горячей батарее.
Дурдом какой-то. Выход из которого один. Верная смерть.
А, ещё беременность, которая мне не дана.
Поэтому вздыхаю, утыкаюсь лбом о краешек металла. Плевать на то, что он пылает.
Так и сижу больше получаса, размышляя, что делать в такой ситуации.
С трудом встаю на ноги, снова смотрю вниз, в окно. И опять там стоит охрана. Они так круглые сутки там стоять будут?
Жду ещё полчаса. Час.
Не выдерживаю. Иду в ванную, наспех купаюсь, смываю с себя запах всех тех, кто держал меня за руки, таскал. В этот раз не делаю ошибку: сразу одеваюсь. «Добрый и великодушный» Хаджиев прикупил мне несколько тряпок. А возможно, дал шмотки умершей жены. Бирок нет.
Мне немного противно, но… Голой ходить я не собираюсь. Как и в грязном.
Ложусь на кровать, считаю время.
Охрана не уходит и в час ночи, и в два.
Поэтому я, потеряв всю надежду, расслабляюсь на кровати, кусаю пальцы и опять пытаюсь что-то придумать.
Сердце разрывается от мысли, что завтра…
Моя жизнь оборвётся.
Дверь неожиданно открывается, и я резко вскакиваю, приподнимаясь. Смотрю испуганно на дверь под шум в ушах и вижу на губернатора. Он перешагивает порог комнаты. И меня пугает не бутылка в его руках, а…
Его состояние.
Поза. Походка.
Такая тяжёлая, плавная. Он не выглядит пьяным, но глаза горят злостью. И похотью.
Делает шаг вперёд.
Я втягиваю носом воздух, сажусь на попу и считаю каждый его шаг.
– Я уже сплю, – пытаюсь остановить его словами. Но он не останавливается. Идёт дальше. Кидает бутылку об стену одним резким движением. Та бьётся так громко, что я закрываю уши и зажмуриваюсь от испуга.
И зря я это делаю.
Я открываю их и уже лежу на кровати, касаясь лопатками покрывала.