Я представляю.
И хоть не верю, что у Саши столько врагов… Хотя, почему я снова его защищаю?
Он предал меня!
– Но ведь когда я рожу, – сглатываю ком в горле. – Вы меня отпустите?
– Да, – кивает, отправляя в рот кусочек запечённого картофеля.
Не смотрит на меня.
– И тогда меня убьют?
– Это уже будут не мои проблемы, – говорит так и будто окатывает холодной водой. Руки и ноги мёрзнут в один миг. – Мне нужен только ребёнок, ты ни к чему. Ты думаешь, мне есть дело до той шалавы, что жила в этом доме?
Я не понимаю.
– Шала…
– Моей жены, – поясняет, усмехаясь. – Я её даже не любил.
– Тогда почему? – непонимающе всхлипываю. Добил. Одним словом. Плевать ему на жену. Тогда… – Зачем вы мстите Саше? Мне?
Тишина.
Гнетущая.
Убивающая.
– Он убил моего ребёнка, которого она носила под сердцем. Мне нет ни до кого дела. Я всего лишь мщу за своего сына.
Глава 10. 2. Вечер
– Вы так легко променяете своего умершего сына на нового? – меня никто не тянет за язык, но эти слова сами срываются с губ.
Я ожидаю всего. Пощёчины. Удара. Колких слов. Но не этого.
– Это отбор. Хоть он здесь и не естественный. Тебе и твоему парню повезло, что Марина была на третьем месяце беременности, и я не держал своего ребёнка у себя на руках. Тогда я бы убил его Драя без сожалений. И тебя.
Прожигаю взглядом, желая сказать что-то обидное. Но не буду.
Он – бесчувственный чурбан. Он только недавно потерял сына, а теперь так готов завести нового?
Я бы убивалась от горя несколько лет.
Хотя, разве не это я делала, когда, уже повзрослев, осознала свой дефект?
Именно это.
А он – моральный урод.
– И что теперь? Я буду жить в этом доме, в комнате, как растение, пока от меня все шугаются словно огня?
Я снова вспоминаю поведение горничных.
– Нет, – произносит твёрдо, откидываясь на спину стула. Берёт в руки стакан кофе и пережёвывает только закинутый в рот кусочек мяса. Это вообще нормально? Мы говорим о дальнейшей моей судьбе. Существовании вместе. А он спокойно сидит и ест? Его ничего не волнует? – Быть растением, сидящим в четырёх стенах, плохо повлияет на моего будущего сына.
– С чего вы взяли, что будет мальчик?
Что, прикажет плоду развиваться мальчиком?
– Потому что мне не нужна дочь.
Его голос пробирает до костей. Меня передёргивает.
Сложный человек. Очень.
Как и его суждения.
– Но ведь всё зависит не от меня, а от..
– Это уже не мои проблемы, – встаёт из-за стола. – Всё, что тебе нужно знать. Моя семья, которую ты видела вчера, никакого авторитета не имеет. Они редко появляются в этом доме, но на будущее, можешь не выполнять их указания и не плясать под их дудку. Только под мою. Если я сказал прийти – ты придёшь. В остальном можешь не подчиняться посторонним людям. Кроме Рашида. Но он связующий, передающий тебе мои приказы.
От его слов голова кипит.
Как я и думала, та семья – подставная.
А Багров?
Что с ним?
Мне интересно только из-за связи в прошлом.
– По дому можешь передвигаться свободно. За ворота без охраны ни ногой.
– А с ней? – выпаливаю и поднимаю полный надежды взгляд. Мне сейчас послышалось? Или он просто не правильно выразился?
– Только с моего разрешения и только с охраной. В последнее время ты самое обсуждаемое, что есть в городе, – он кривится, явно не рад этому. – Не хватало, чтобы тебя убили. У меня нет никакого желания искать новую девицу. Народ и так негодует из-за того, что я так быстро променял свою старую жену на новую любовницу.
Он что-то продолжает говорить, а я облегчённо выдыхаю, слыша всего несколько слов. Я смогу выйти на улицу.
Чёрт возьми – смогу!
Тогда… У меня будет больше возможностей, чтобы сбежать от него.
Да, я прекрасно слышала, что он сказал про остальных, но… Это легко ведь. Немного поменять свою внешность, купить палёные документы и можно жить свободно.
Осталось только не потерять возможность выйти на улицу в один миг.
Быть покладистой, послушной.
Правда… Невозможно это.
– Приду сегодня вечером, – кидает и задвигает стул. Разворачивается, выходит из кухни.
Я не сразу понимаю о чём. Придёт сегодня вечером. Для чего?
И опять как в холодную прорубь с головой окунают.
Становится невесело.
Нам опять придётся?..
Чуть не падаю со стула, вспоминая вчерашнюю ночь.
Он вообще не думает о том, что мне может быть больно?
Хотя о чём это я? Он убьёт меня, не моргнув и глазом.