Поднимаю голову вверх и тут же зажмуриваюсь, не желая видеть этот ужас на лицах других…
Глава 2.1. Неудачное знакомство
– Залезай, чё встала? – меня пихают в салон авто, в который я залетаю. Сажусь, забиваюсь в угол и боюсь хоть на кого-то посмотреть. Сердце в ушах стучит. А коленки дрожат так сильно, что, кажется, вместе с ними трясётся и дверь, в которую я вжимаюсь.
Тут же цепляюсь взглядом за Хаджиева. Сидит напротив. Машина огромная, и кресла находятся друг напротив друга. И это к лучшему. Я забиваюсь в угол салона, снимаю туфлю на шпильке и прижимаю к себе.
Я буду защищаться!
Не уверена, что получится.
Жалящий и тяжёлый взгляд мажет по моему лицу. Сглатываю, сидя напротив губернатора, и не могу сказать и слова. Глаза его пугают. Тёмные, карие. Без зрачков. Радужки не видно. Словно там – чёрная бездна.
Только от одного внимания покрываюсь мурашками.
Он даже не трогает меня, а мне уже хочется убежать.
Скольжу взглядом по его телу, лишь бы отвлечься. Хаджиева я уже видела. По телевизору. В новостях. И он всегда пугал, но привлекал. Любая другая девушка хотела бы оказаться с ним в одной машине. Стянуть с себя всю одежду. А потом броситься ему в ноги. Лишь бы удостоиться внимания. Послужить ему. Получить денег. Любви. И власти.
Но всего этого я не хочу.
Может, раньше. Это ведь мечта каждой девушки. Попасть в руки к такому. Огромному, мускулистому, с такими лапищами, от которых перехватывает дыхание. Спрятаться за его спиной. Оказаться под ним. Почувствовать и так немереную мощь. Ощутить его в себе. Его пальцы на коже.
Девичьи влажные мечты.
Которые оказываются суровее, чем я думаю.
– В-вряд ли я буду вам полезна… – шепчу, направляя каблук в его сторону. Бесполезно. Но отчаянно. – Саша не будет рисковать своей жизнью, чтобы спасти меня…
Я говорю ложь. Саша не такой. Он всегда поможет, спасёт меня. Он – моя опора. Которую я предаю. Потому что жить хочу. Но и за него боюсь. Люблю же. Первая любовь самая беспощадная и суровая.
Принесла сюрпризы в виде Хаджиева…
– Я не давал тебе команды «голос», – отчего-то злится и цедит сквозь зубы несколько этих слов. Пальцы подрагивают, поднимаются в воздух, но тут же падают на его колено. А со стороны мужчины доносится тихий рык.
Он меня что, сравнил с собакой?...
– Хочешь выжить до следующего пункта назначения – заткнись.
– До следующего пункта?... А дальше?...
Сердце падает в самый ад.
Мужчина поднимает руку, впивается пальцами в мою челюсть, сжимая.
– Твой мужик убил мою беременную жену, – цедит сквозь зубы. – А я хочу убить его. Разодрать на куски. Так, чтобы его даже не смогли опознать. Как видишь, я дико зол. А его сейчас здесь нет. Но есть ты. И я изо всех сил сейчас держусь, чтобы не убить тебя. Ты мне не нужна. Рано или поздно я найду того ******. Без тебя. Но с тобой будет быстрее. Поэтому хочешь жить – заткнись, пока я не дам тебе право говорить. Поняла?
Я энергично киваю, и хватка ослабляется. Мужчина откидывается на спинку кресла. А я пошевелиться не могу. До холодных и побелевших пальцев сжимаю туфлю. У меня не хватило сил даже дать ему отпор. Ничего.
Даже забыла дышать.
И теперь сижу, не в силах пошевелиться.
Всю дорогу.
Машина останавливается у каких-то ворот. Я узнаю дом сразу. Не раз его крутили в новостях. Огромный, роскошный.
Губы сами поджимаются от несправедливости.
Пока люди живут в трущобах, работая на двух работах и выживая на минимальную зарплату… Он, как и вся власть, живёт в роскоши.
Двери авто неожиданно открываются, и я вылетаю на улицу, тут же пойманная чьими-то руками. Смотрю вверх, а там тот мужик, что тащил и запихивал меня в машину.
Ловит меня, ставит на асфальт.
– Шеф, она пыталась вас ударить? – доносится до моего мутного сознания. Не понимаю, о чём он. И только потом вспоминаю о туфельке.
– Не смеши, – грубо отвечают за моей спиной. – Всё, на что она способна – рыдать.
Я выдыхаю.
Он говорит правду. А кто не будет рыдать, когда ему прямо говорят, что скоро он умрет?
Меня хватают больно за руку.
От внезапности вскрикиваю и чуть не падаю, но меня опять тащат за собой.
– И зачем она только Вам?
– Меньше задавай вопросов! – выходит из себя Хаджиев, направляясь в дом. Я зябло обхватываю себя руками, ёжась от холодного ветра. На улице осень, а я хромая, с одной туфелькой тащусь следом за ними.
Через десять минут меня заталкивают в комнату, закрывая с той стороны.