- Я и так давал тебе много времени, Милан. Правила меняются.
Глава 23.2
– Я не шутил, когда сказал тебе выбирать. Ты не выполнила условия. Теперь они меняются. И поверь, сейчас мой человек не промахнётся.
«Мой человек не промахнётся»?..
Что это значит?
Он выстрелит? Серьёзно?
– Либо ты подходишь сейчас к Хаджиеву и говоришь, что сделала аборт, или… Я сделаю тебе его сам. Пулей. Хочешь?
Земля под ногами пропадает.
Чуть не роняю телефон из рук.
Потому что…
Багров знает, на что давить.
Прекрасно знает, как Самир относится к детям. Как хочет этого ребёнка. Да если я скажу ему это… Он убьёт меня. Не моргнув и глазом.
Но что он за человек такой, который готов стрельнуть в беременную девушку!
– Он не поверит, – говорю сразу. – Самир не такой. Тем более… Когда бы я сделала этот аборт? Я ведь хожу везде с охраной. И Самир контролирует каждый мой шаг.
– Не каждый. Даже если он решит проверить, я обеспечу тебе алиби, дорогуша. Я могу.
– Нет, - выдыхаю. А сама пячусь к охране. Осматриваюсь по сторонам в надежде найти поблизости хоть одного телохранителя. Они все раскиданы по парку, а Самир стоит в десяти метрах от меня. Спиной ко мне, разговаривая по телефону.
Нахожу одного мужчину из охраны Самира взглядом. Аккуратно иду к нему.
- Нет-нет, Милана, – усмехается в трубке телефона.
Я останавливаюсь, боясь сделать хоть шаг.
– Одно неверное движение, и умрёт Хаджиев. Мой человек следит за тобой.
- Но он твой брат…
- И что? Я жду. И без глупостей, Милана. Мой человек следит за тобой. Одно неверное слово, и я убью тебя.
Отключается.
Обрывистые гудки метко бьют по нервной системе.
Почему никто не видит?
Почему?..
Сглатываю, пытаясь сдержать слёзы.
Снова смотрю в то окно.
Почему охрана не работает?
Почему территорию не проверили?
Направляюсь в безысходности к Самиру, надеясь, что он заподозрит и что-нибудь увидит.
Подхожу к нему, трогаю за плечо.
А Хаджиев только поворачивается и зло смотрит на меня, завершая звонок.
- Что-то случилось? – сглатываю.
- Едем домой, – говорит грубо. Не в духе. – Кто-то напал на жену Алиева. Он наверняка подумает на меня. Тебе нельзя здесь оставаться.
Кто-то.
Кажется, я знаю, кто это. И знаю, кто тогда покушался на нас перед интервью.
Плохо становится. Голова кружится.
Я буквально чувствую на себе прицел. Как палец стрелка нависает над курком.
Каждый стук сердца как гвоздь в крышку гроба.
- Это срочно, мне нужно кое-что тебе сказать.
Я хватаю его за ладони. Сжимаю.
И чуть не плачу.
Но если я не скажу, Багров убьёт меня. Моего малыша.
Я…. Не хочу потерять его. Раньше мне было плевать, стану ли я мамой или нет. Но когда увидела то бьющееся сердце на экране… Не могу им рисковать.
- Подождёт.
Он снова тянет меня на выход. А я вырываю руку.
Он не понимает в чём дело. Оборачивается. Прожигает карими глазами, затуманенными дымкой гнева.
И пока мой живот не пропустила пуля, я выпаливаю:
– Мы поговорим сейчас. Мне нужно сказать тебе кое-что важное.
– Быстро, – поторапливает.
– Пару недель назад я поехала в больницу.
Он помнит это.
Я ездила без него сдавать анализы.
– Не хотела этой беременности. Не могу больше молчать. Я сделала аборт.
Его до этого спокойные глаза округляются.
Он в шоке, а мне рыдать хочется.
- Что ты сказала? – голос, похожий на грохот грома, в сердце вонзается. Больно делает. Кровь пускает из и так кровоточащего от боли органа.
- Я… - пытаюсь оправдаться. Если он не прогонит меня и не убьёт… Я расскажу ему после. Пусть заберёт меня отсюда. Отвезёт в свой дом, будет пытать. Тогда скажу ему всю правду. Когда мы с моей крошкой будем в безопасности. – Сделала аборт. Но прошу, выслушай меня…
Я прерываюсь, видя его кулаки. Стиснутые челюсти.
- Что. Ты. Сказала? – подходит ко мне, хватает за руки. – Скажи, что ты пошутила, Милана.
- Не пошутила, - захлёбываюсь в собственных слезах. – Самир, послушай, мне надо многое тебе сказать. Но давай дома. Прошу. Только не здесь…
- Ты думаешь, я серьёзно буду разговаривать с сучкой, убившего моего ребёнка? – сжимает запястья так сильно, что я кричу.
- Не убивай, - пластинку заедает, и я говорю снова и снова. – Я всё объясню. Нам просто нужно поговорить. Пару минут. Но не тут. Умоляю.
Тишина.
Такая удушающая.
Убивающая.
Она длится неимоверно долго.
- Нет, - говорит жёстко. Бескомпромиссно. Вышибает воздух из лёгких. – Ты смерти недостойна.
Он отворачивается от меня.
Делает это так просто, отдаляясь с каждым громким шагом.