Особенно хороши волосы – с рыжиной, чуть вьющиеся. Такой цвет очень идёт малявке, открывая всю её сущность.
– А я – Дина. – Подают ладошку. И, не дожидаясь моего приглашения, плюхается на соседний стул. – Лучшая подруга Ангелины, между прочим.
– Привет. – Прищуриваю глаза. Рассматриваю её чересчур пристально, скрещивая руки на груди. – Заказать тебе кофе?
– Лучше сразу горячее. – Откликается пройда, кидая беглый взгляд в меню. – Я ж голодная, сразу из института к вам притопала.
– Хорошо. – Киваю, диктуя подоспевшей официантке заказ студентки. Не свожу с рыжей глаз, теряя терпение. – Теперь ты начнёшь говорить?
– Пожалуй. – Поджимает губы, сводя брови к переносице. Сцепливает пальцы в замок перед собой. – Ваш брак с Марией Константиновной и, правда, фиктивный?
– Правда. – Хриплю, понижая голос почти до минимума. Не хочу, чтобы об этом стало кому-то известно. – Но это – секрет. Так нужно.
Скриплю зубами, понимая, что скоро всему городу станет известно, что я женюсь на Маше из-за подписанного договора. И тогда – все труды насмарку.
– Не вопрос! – Девчонка пожимает плечами, делая вид, что ей ни капли не интересно, почему так вышло. – А Ангелина вам нужна?
– Слушай, девочка, - Стараюсь говорить свистящим шёпотом, таящим в себе опасность.
Подаюсь вперёд так, что с лица Дины моментально схлынивают краски.
Просто хочу охладить её пыл. Надоело, что меня экзаменует какая-то пигалица.
– Тебе какое дело? Решила поработать свахой?
– Нет, но я обязана узнать, что вы чувствуете к моей подруге. – Берёт себя в руки. Скрещивает со мной взгляд как отпетый шпажист. – Иначе – я ничего не скажу.
– Ладно. – Потираю ладонями лицо, понимая, что она не отстанет. – Ангелина мне очень…нравится.
Старательно подбираю слово.
Открывать душу перед не пойми кем мне не охота. Но и промолчать не могу, как будто меня загнала в угол жирная наглая мышка.
– В общем, если это действительно так, - она принимает из рук официантки тарелку, - то я расскажу. Ангелина беременна. От вас.
– Чего? – Все звуки исчезают. Я просто открываю и закрываю рот как выброшенная на берег рыба. И кровь приливает к щекам. – Что ты сказала?
– Ребёнок у неё будет. – Повторяет, отправляя в рот кусочек оленины под брусничным соусом. – Точнее, мог бы быть. Потому что она на аборт записалась.
– Какого? – Взрываюсь, подскакивая со стула. – Когда?
– Завтра, в девять утра.
– Адрес клиники дай. – Рычу, трясущимися руками извлекая из портфеля блокнот и ручку.
Смотрю, как рыжая старательно выводит какие-то буквы. Не верю, что всё сложилось так просто.
С первого раза. Уму непостижимо!
– Имя врача знаешь? – Выхватываю из её рук листок.
– Нет. – Она слегка теряется. – Я думала, вы её отговаривать пойдёте.
– Я отговорю. – Выдыхаю через стиснутые зубы. – Только другим способом.
Злюсь про себя, смотря, как Геля ложится на кушетку. Смиренно кладёт руки по швам. Смотрит отрешённо куда-то в потолок.
Она уже всё решила. Меня же это бесит.
Никак не могу понять, почему она сама не рассказала о беременности? Решила сделать всё вот так, втихую. Наперекор судьбе.
Выдыхаю через стиснутые зубы, радуясь, что мой рот прикрывает медицинская маска. По крайней мере, не испугаю девчонку раньше времени своим оскалом.
– Эмбрион соответствует сроку. Пять-шесть недель. Развивается без патологий. – Врач обращается к этой кукушке, а у меня внутри всё переворачивается.
Ток бежит по рукам, оголяя нервы.
– Угу. – Она отзывается как-то безэмоционально.
Меня же трясёт. Хочется подбежать к ней и дать оплеуху. Схватить за плечи. Заставить очнуться.
Хоть я никогда не поднимал руку на женщин, но эта заслужила. Я готов её просто убить.
– Пол не различим, но это нормально на вашем сроке. Сейчас… - Доктор щёлкает каким-то прибором, и я буквально прирастаю к стулу.
Слушаю стук сердца своего ребёнка, и к горлу подбирается какой-то комок. Встаёт поперёк, затрудняя дыхание.
Слёзы, что ли?
Да нет, не может быть.
Я же взрослый мужик. Бизнесмен.
Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.
В висках с силой стучит пульс. Разрывается набатом. По спине стекает ледяной пот.
Оно. Сердечко. Такое маленькое, но уже живое. Как можно вот так хладнокровно от него избавиться – не представляю.
Может быть, я зря решил, что она образумится? Дал ей шанс, чтобы самостоятельно передумать?
Этой малолетке грош цена как матери. Не заслужила она подобного.
Значит, придётся выкупить у неё моего ребёнка. А потом отправить на все четыре стороны вместе с Марией Константиновной.
Воспитаю сам. Без баб.
Одна морока от них.