Остаток пути я продремала, склонив голову на мужское плечо. Иногда я открывала глаза и перед моим расфокусированным взором, как во сне, проплывал горный перевал, какие-то ручьи, реки... Я поняла, что, если бы Ланкеш был один, он бы передвигался вплавь.
Вскоре Ланкеш разбудил меня, помог надеть платье, к счастью, совершенно высохшее. Нахмурившись, вновь накинул поверх платья свою рубаху. Я спала, пока мы плыли в длинной узкой лодке, сквозь сон ощущала, как она покачивалась на волнах, а Ланкеш беседовал со старым рыбаком, интересовался уловом и урожаем, спрашивал, где можно остановиться на ночлег и запастись едой в дорогу.
Идти в трактир «Довольный путник» наг отказался, и мы остановились на ночлег в глиняной кибитке у полуслепой и почти совсем глухой старухи. Краем уха я слышала, что наг выменял наши вещи на выцветшее от времени тряпьё. Хорошо ещё, что чистое.
Чуть ли не силой влив в меня горячее молоко с маслом и мёдом, Ланкеш уложил меня на горку ветоши в углу. Сам лёг рядом и в ту же секунду заснул.
…И вот же странность: у него на спине, в пути мне спалось сладко и безмятежно. Может, ещё и потому, что мы находились в воде, а в воде нага отследить невозможно… Но стоило провалиться в сон, как я вновь переносилась в Башню Безмолвия, и снова и снова приходил Сен-Лур…
4.4
Нашу хозяйку, похрапывающую на глиняной печи, мои крики не беспокоили, зато каждый раз просыпался Ланкеш и принимался успокаивать меня. В итоге мне стало совестно: наг должен был устать в десять, а то и в сто раз больше, чем я. Он как никто заслужил отдых. Потому я решила больше не засыпать. Просто лежала тихонько и вглядывалась в лицо мужчины, который смог украсть у дракона его сокровище…
Чёрные густые волосы. Мужественные резкие черты. Глаза сейчас закрыты, но я помню, что они голубые и прозрачные. Бликующие, как вода. Ресницы длинные, загнутые. Обычно плотно сжатые губы расслабились во сне, оказались чувственными, полными. Чётко очерченными… С трудом преодолела порыв провести по ним пальцем…
Ланкеш, будто что-то почувствовал, вдруг с жаром привлёк меня к себе и, не просыпаясь, впился поцелуем в губы. Я всхлипнула, и он проснулся.
Мы лежали на груде ветоши, прижавшись друг к другу, слушали храп древней старухи и испытывали такое сильное влечение друг к другу, что становилось страшно. Казалось, не могло быть более расхолаживающей для близости ситуации. Не знаю, как наг, но я ни разу ещё не хотела мужчину так сильно. В этом желании не было болезненной, непреодолимой тяги, как бывало, когда приходилось следовать воле дракона, не было влажного, томного и ненавистного тумана в голове… Наоборот, в моём сознании царила полная ясность! Я хотела мужчину, в чьих объятиях было тепло и уютно. Хотела так, как представить не могла, что можно хотеть кого-то. А, судя по тяжёлому дыханию Ланкеша, по его загоревшимся в предрассветных сумерках глазам, он хотел меня ничуть не меньше.
- Зачем Главе Чёрных Аспидов твой ребёнок? – вдруг спросил наг. – Что в тебе такого… - взгляд вниз, от которого у меня чуть крышу не срывает. – Такого особенного?
- Я пленница Сен-Лура с детства, - ответила я и смутилась от того, каким низким и хриплым от страсти оказался мой голос. - Моя участь ждала бы и мою дочь… Просто у таких, как я, рождаются только девочки… Раньше нам поклонялись, как божествам… Пока драконы не выбрались из подземелий, не прилетели захватчиками в наши земли… Пока не прознали, что убивать и сопротивляться мы не можем: любое насилие противоречит нашей природе. Но мы можем отдавать. Наполнять своей силой. Такова наша особенность, даже предназначение…
- Силой? – переспросил Ланкеш недоверчиво, и я грустно улыбнулась. – Я понял по твоей крови, что ты не человек, лирэль. Не совсем человек. Не обижайся, но кровь твоя слабая. Надолго её не хватило.
Я покачала головой – какие уж тут обиды - и продолжила говорить.
- Слабая – потому что меня досуха выпил Сен-Лур. Судьба заложниц Клана Чёрного Аспида незавидна, но в истории моего народа бывало и хуже. Бывает, мы видим прошлое. Не своё прошлое... И я тоже вижу. Иногда мне казалось, что дракон оставил мне жалкие крохи силы не для того, чтобы я могла зачать подобную себе, а чтобы сделать моё существование в башне ещё более кошмарным. Сломать меня. В бодрствовании приходил он. А когда я засыпала, проживала тысячи жизней моих сестёр, которых тоже когда-то замучили драконы. Проживала боль тысяч мистѝк...
- Что?! – от вопля Ланкеша даже храп прервался. Чтобы тут же возобновиться в другой тональности.
Я грустно улыбнулась произведённому эффекту.
- Ты - многоликая?! – теперь наг смотрел на меня во все глаза.
Глава 5
- Многоликая, - кивнула я. – Метаморф. Иллюзион… как только люди нас ни называли. Но самое древнее имя нашего народа, имя, которым мы сами себя называем – мистѝк.
- Живое воплощение мистики, - прошептал Ланкеш, проводя пальцами по моей щеке. – Легендарные небесные девы, способные принять любой облик… Я слышал столько легенд о вас… Так вот для чего ты дракону!!
Ланкеш вдруг с силой хлопнул себя по лбу, вытаращив глаза.
- Вот почему он так силён!!!
Я поёжилась при упоминании о Сен-Луре.
- Именно. Сильнейшими драконы становились благодаря силе мистѝк.
Ланкеш нахмурился. Взгляд его стал задумчивым.
- Но легенды о вас такие древние. Неужели вы – живы?
- Глупый наг, - улыбнувшись, вернула я ему «глупую лирэль». - Ты ничего не знаешь. Почему драконы лидируют? Почему их кланы сплошь правящие?
- Сейчас объединёнными землями правит Сенат, - задумчиво произнёс наг. – Но ты продолжай.
- Правители всегда держали при себе мистѝк – в скрытом от посторонних глаз месте. Не все были сильными настолько, чтобы использовать для этого Мрачный мир… Но у Сен-Лура получилось.
Я вздохнула.
- Когда-то я была очень сильной мистѝк.
Ланкеш вдруг порывисто прижал меня к себе.
- Мне не нужна твоя сила, лирэль, - сказал он тихо. – Моей вполне хватит. Если это правда, то, что ты говоришь… преступлению драконов нет оправдания.
- В это сложно поверить, я понимаю. Особенно тогда, когда все давно забыли о нас. Всё это время мы были чем-то вроде их питомцев. Даже не наложниц, представляешь? Есть те, которые передают мистѝк по наследству. От отца к сыну… Как и драконы, мы живём долго. Когда мы становимся бесполезными, мы рожаем дочерей – будущие источники силы. Имя моего народа окутано забвением… и всё это время мы были живы. Хотя называть это жизнью я бы не стала.
- Так ты не можешь оборачиваться? – спросил вдруг Ланкеш немного смущённо, и я поняла в этот миг, что он молод. Пожалуй, даже очень молод.
- Не могу, - я виновато улыбнулась. - А дочка сможет, если не попадёт к драконам.
- Сможет, - уверенно пообещал Ланкеш. – А помимо оборота, в чём заключается ваша сила?
- От мистѝк драконы получают способность управлять камнем, железом, водой, солью, деревом... Даже огнём вулканов. Тут в зависимости от силы мистѝк и предрасположенности магии дракона. Самые сильные из нас дают власть над Мраком. Но со временем магия драконов угасает, потому что изначально она не принадлежала им. И не была отдана добровольно… Ты, наверное, знаешь, что несколько драконьих кланов сохранили Силу Первых Драконов-завоевателей. Тех, что когда-то обратили города в пламя и руины… Вас кормят сказками всю жизнь, Ланкеш. Они много сильнее, чем хотят казаться. Они стали необходимы, незаменимы... Это захват власти, пусть даже они называют себя равными остальным.