Из-под длинного полосатого халата, еле сходящегося на обширной талии, виднелись клетчатые брюки, причем, кажется, в клеточках кокетливо сидели русалки. Н-да. И все это великолепие завершали пушистые тапки с… ушками. Точно, я не обозналась сослепу и видений у меня нет. В такт шагам по полу хлопали эльфийские уши.
В любое другое время, после такой встречи Иркад еще долго боялся бы появляться на людях и усердно искал средство вернуть прежний облик, но сейчас все это было неважно. Его настрой вполне очевиден и полностью совпадает с моими планами.
– Велла Элиа! – как мог удивленно воскликнул он, будто не сам назначил время, и приветственно раскинул коротенькие пухлые ручки. – Простите за мой наряд. Заработался в кабинете и не заметил как пролетело время.
Я благосклонно качнула головой, давая понять, что принимаю его извинения.
– Вина? – Иркад суетливо перебирал безделушки на низком столике, чудом примостившемся между множества подушек.
Ну да, ну да. Вот так вот пришла в гости к мастеру ядов, которого толком не знаю, и сразу стала пить неизвестно что. Я бы давно уже была мертвой веллой.
– Кажется, вы хотели обсудить нюансы приготовления некоторых ядов, – жестом отказываясь от угощения, напомнила я формальную цель своего визита.
– Конечно-конечно, – снова засуетился Иркад. – Присаживайтесь, – он взмахом указал на гору подушек. Так вот значит где все произойдет. Но я не стала капризничать и намекать, что такие вопросы лучше обсуждать в кабинете, а просто опустилась на подушки, позволив полам платья разойтись и обнажить ноги.
Все три подбородка Иркада затряслись одновременно. Завораживающее зрелище, и я еле оторвалась от него, когда хозяин дома с кряхтением опустился рядом.
– Вы говорили, велла Элиа, что нашли способ хранить зелья и яды так, чтобы они не теряли свои свойства. Я бы хотел его купить. Что вы за него хотите?
Угу, так ведьма и раскрыла свои секреты. Впрочем, я здесь не для этого.
– Вы же понимаете, веллий Иркад, что это мое изобретение. И пока хранится в тайне, оно очень ценное, – я сделала вид, что поправляю платье, но на самом деле повернулась так, что Иркад смог глубже заглянуть в вырез у меня на груди, а платье распахнулось еще сильнее, обнажив ноги почти до бедер. Золотистая кожа отлично смотрелась на фоне бледно-лавандовой ткани и не осталась незамеченной маленькими глазками мастера ядов.
– Конечно, понимаю, дорогая Элиа. И готов предложить достойную оплату. Сколько лунариев вы хотите за вашу тайну? – натужно пыхтя, он наклонился ко мне и, будто случайно положил пухлую ладонь на мою ногу.
И тут случилось невероятное.
Розовое лицо Иркада побелело, все три подбородка будто поджались, губы затряслись, а глаза, наоборот, выкатились так, что я подумала вот-вот выпадут.
Он отдернул от меня руку, словно обжегся.
Глава 3. Неудача
– Ч…ч…ч… – не в силах договорить до конца, он указывал на меня дрожащей рукой.
Что могло произойти? От чего настроенный весьма решительно Иркад вдруг испугался?
Я перевела взгляд на свои ноги и выругалась от досады.
Чертова ведьма! Чтоб тебе никогда не найти покоя. И моей пра-какой-то бабке тоже.
Моя кожа посерела и сморщилась как у столетней черепахи, вены вздулись и набрякли. Декольте открывавшее красивую высокую грудь теперь свободно болталось на костях. Пальцы скрючились в когти, а суставы раздались. Во что превратилось лицо, даже думать не хотелось, хотя, как раз это я прекрасно знала и даже чувствовала, как зубы впиваются в губы.
Что же, этот способ тоже придется вычеркнуть. Видимо, стоит мужчине ко мне прикоснуться, как чары спадают.
Ну что за стерва!
Я дунула на незадачливого толстяка. Бедолага, вместо любви с красоткой увидеть такое страшило. Удивительно, как он еще не отдал душу Черной Владычице.
Иркад оцепенел, только глазки, открывшиеся до размера чайных ложек, безумно вращались, спрашивая, что появившееся перед ним чудище намерено сделать.
Чтобы не развеялись и эти чары, я прикрыла руку тканью мантии, разжала зубы горе-любовника и влила прозрачную жидкость из спрятанного в потайном кармане пузырька.
Иркад сразу повалился на подушки и захрапел.
Вот и хорошо. Пусть поспит, а когда проснется, не будет ничего помнить.
Плотнее закутавшись в мантию и надвинув капюшон так, чтобы он закрыл все лицо, я покинула розовый подушечный дом.
Я торопливо шла по улицам, стараясь не привлекать к себе внимание, но стоило коварному ветру приподнять мантию, как случайные прохожие в страхе отшатывались от меня.