В душе Гридина не было яростной злобы, а было одна только горькая обида. Если бы те, к кому он теперь так спешил, открылись ему, то вредно было бы их казнить. Какой бы исход дела у Студенки ни произошел, место им было в следственной комиссии в Петербурге. Чтобы каждое движение души, каждая тайна их были бы прояснены, а государственные мужи на сто, а то, может, даже и на двести лет вперед знали бы, как им следует жить дальше с этим племенем. Уж коли провидению было угодно, чтобы вместе с Польшей империя Российская, сама того не ведая, приобрела в евреях столь опасных противников…
Но ведь все могло быть и иначе?! Не обнаружились в евреях противники. Что ж, и тогда тоже, прежде чем перемещать войска к Шебашевичам, Чичагову надлежало услышать от Гридина: «Ваше высокопревосходительство, Павел Васильевич, все подтвердилось!» Вот роль, которую Гридин обязан был исполнить, но не исполнил…
В тот час, когда Гридин передавал поводья лошади выбежавшему встречать его жандарму, из Шебашевичей выехал Чичагов, чтобы поставить штаб свой в деревне Стахово…
Глава XIV
Хозяин хутора хорошо знал обоих братьев. Особенно Гумнера, у которого не раз бывал на лесопильне по надобности, всегда удивляясь той легкости, с которой бревна рассыпались на доски. Его расположение к братьям передалось и жандармам, которые их стерегли. Однако лица жандармов сразу же окаменели, когда началась канонада совсем не оттуда, где ее ждали. Хозяин предположил было, не глядя на испуганных братьев, что подошли российские войска с намерением взять Борисов.
— Или же сами французы желают уйти из него, — сказал один из жандармов.
— Но разве такое возможно? — заглядывая поочередно всем в глаза, проговорил Гумнер.
Когда же во двор въехали всадники, Бенинсон и Гумнер немедленно были уведены от общего стола, за которым они сидели вместе со всеми, и заперты в горнице. Молодой жандарм, перед тем как запереть за ними дверь, только и промолвил: «Бедааа».
— Беда, беда! — тихо произнес и Бенинсон. — Боже мой, Берэлэ, зачем ты здесь?! Как я тебя просил! Что я наделал! Почему я не смог прогнать тебя? Прости, меня, Берэлэ…
— Брат мой, не надо так себя убивать, еще ничего не известно, — спокойно возразил Гумнер. — Все еще только началось… И кто знает, зачем приехали сюда эти люди. Может быть, совсем по другому делу.
Когда перед Гридиным распахнули дверь в горницу, он с изумлением узнал в лазутчиках старых своих борисовских знакомцев. «Вот оно даже как!» — прошептал он потрясенно. Несмотря на военный мундир, братья сразу же узнали Гридина.
— Господин Гридин! — воскликнул Бенинсон. — Сам Бог направил вас сюда. Мы с братом пребываем в очень большом затруднении, и нам необходим заступник…
— Георгий Иванович, о-о… — выдохнул и Гумнер.
Гридин сухо велел братьям сесть к столу, который следом за ним внесли жандармы.
— Ставлю вас в известность, — сказал Гридин, — что я имею поручение провести над вами дознание в деле о государственной измене.
— Клянусь вам жизнью своих детей… — горячо начал было говорить Бенинсон.
Но Гридин прервал его:
— Предупреждаю вас, что никаких клятвенных уверений слушать не буду и не желаю. Вам следует отвечать только то, что спрашиваю.