«Пожалуй что ничего и не осталось», — сразу же подумал он, едва на дороге появилось первое еврейское местечко. Через головы шумных продавцов разных коробочек и шкатулок, сладостей на деревянных палочках, бочонков, светильников и прочих предметов рукоделия Гридин увидел строй низких домиков, слепленных кое-как, с подслеповатыми окнами. Гридин велел кучеру свернуть с дороги и проехать по местечку. Пока карета медленно двигалась по пыльной улице, Гридин ощущал на своем лице сверлящие взгляды мужчин и женщин, которые, мучимые явным недоумением и любопытством, застыли вдоль дороги. Увы, они показались Гридину весьма малопривлекательными.
— Пан имеет что-нибудь нам сказать? — весело прокричала Гридину одна женщина.
Гридин ничего не ответил. Женщина стояла у открытых ворот, и за ее спиной он увидел жалкий утоптанный пустырь с островками чахлой травы. Глядя на мужчин, Гридин подумал, что они весьма схожи обликом с некоторыми восточными народами, которых во множестве наблюдал он в одном дальнем путешествии. «Так ведь, в сущности, они и есть восточный народ, но только заброшенный в западные да северные земли», — подумал Гридин, покидая местечко. Хотя, в отличие от восточных народов, в их одеянии было слишком много черного цвета, и уж только это, если отбросить все иное, невольно должно было отвратить от них даже и тех, кто был расположен к ним вполне доброжелательно.
Имея привычку каждую свою мысль додумывать до конца, Гридин вдруг увидел перед собой совсем иную толпу образов, которые явились к нему из священных книг, вызывая в душе невольный трепет.
«Нет, нет, конечно же, нет, — вскоре должен был признать Гридин. — У того народа были и Бог, и царь, и земля, теперь же от всего бывшего у них только и осталось что пустое небо над головой».
Проезжая еще одно местечко, Гридин увидел в торгующей толпе мальчика, который нес на груди игрушки. Мальчик тотчас отозвался на взгляд Гридина и подбежал к карете. В его руке была кукла девочки. Он протягивал ее Гридину:
— Пан, добжий пан, койфт ба мир а шейнэ мэйделе.
Гридину кукла нравилась, и он не мог отвести от нее глаз. Но он не знал, о чем говорит ему мальчик. К карете подошла женщина, и Гридин спросил ее:
— Вы говорите по-русски?
— Да, говорю.
— Тогда не откажите в любезности и переведите все слова, которые мальчик произнес.
— Он всего лишь просит купить у него куклу красивой девочки, — улыбнулась женщина.
Гридин подозвал мальчика и протянул ему ассигнацию. Увидев ассигнацию, мальчик в испуге отпрянул от Гридина.
— Почему он так сильно испугался? — спросил Гридин женщину.
— Он никогда не видел таких больших денег, и ему их не разменять.
— И не надо разменивать! Пусть оставит деньги себе. Скажите ему, пусть отдаст мне куклу.
Получив ассигнацию, мальчик бросился прочь от кареты. Гридин засмеялся ему вслед и, разглядывая куклу, сказал женщине:
— Мальчик убежал от нас со счастливыми глазами. Я очень этому рад. Каждый человек заслуживает того, чтобы когда-нибудь получить от жизни немножечко собственного счастья. Ведь у вас именно так и говорят — «немножечко»? Верно, да? Куда же вы? Не уходите. Вы отменно говорите по-русски. Поговорите со мной. Я хотел бы услышать вашу историю.
Женщина остановилась, обернулась и с удивлением посмотрела на Гридина:
— Мою историю? Зачем? Заезжему пану это будет совсем неинтересно.
Нелюбезность женщины показалась Гридину обидной. Однако, когда карета тронулась, он быстро забыл о своей обиде и вновь погрузился в чтение еврейских жалоб.
После полудня колеса кареты покатились наконец возле первых борисовских домов, Гридин оставил письма и полностью отдал себя во власть обстоятельств. Обстоятельства же оказались таковыми, что невозможно было представить лучшего начала для исполнения Высочайшего поручения, чем это путешествие в Борисов. Гридин не любил приезжать куда-либо инкогнито, хотя всегда находил возможность для исследования интересующих его предметов на самой глубине. Так случилось и в этот раз.
— Конечно же, в Минск? К генерал-губернатору? — любезно спросил Гридина городничий Шатилов, едва Гридин появился в его канцелярии. — У нас здесь все проездом. Уж на что Карл, король шведский, так и тот прошел через Борисов, даже не взглянув на него.
— Я здесь также проездом, — с улыбкой ответил Гридин, — однако, есть у меня поручение и для Борисова.