Что же до Уншлихта, то на его судьбу Берия вообще не имел и не мог иметь никакого влияния.
Вот так!
НО ПОКА ЧТО у нас еще год 1922-й, и блестящие служебные и партийные аттестации Берии доказывают одно: чтобы сделать за такой короткий срок так много и так много успевать, одной старательности мало, и даже трудолюбия и способностей — тоже.
Здесь нужен дар божий, талант!
Так ведь Берия и был очевидно талантлив! И из-за чего другого, если не из-за этого, его так настойчиво желает перетащить к себе грузинское руководство?
Действительно, как же это так! Родился в Грузии, родители — в Грузии, а он там на Каспии на бакинского «дядю» работает. Нет уж, подавайте-ка нам его в родные края!
И в ноябре 1922 года Берия распоряжением Закавказского крайкома отзывается из АзЧК в распоряжение ЦК КП(б) Грузии. А в Тифлисе Лаврентия назначают начальником секретно-оперативной части и заместителем председателя ЧК Грузии.
В своей «Повести о жизни» Константин Паустовский признавался: «Я знал уже много мест и городов России. Некоторые из этих городов сразу же брали в плен своим своеобразием. Но я еще не видел такого путаного, пестрого, легкого и великолепного города, как Тифлис».
Это сказано о Тифлисе примерно тех лет, когда туда — уже как в столицу Советской Грузии — прибыл молодой чекист Берия. Но его здесь ждала отнюдь не такая беззаботная жизнь, какую мог позволить себе молодой литератор Паустовский.
Скажем, Паустовский описал свою встречу с бандитами — дезертирами в горах Кавказа как приключение, а Берии надо было этих бандитов вылавливать.
Паустовский вспоминал: «Весь Батум шумел на ветру от флагов. Почти половина флагов было турецких. Жители города еще не успели сделать новые, советские флаги». А Берии и его коллегам надо было разбираться — кто «еще не успел», а кто был не прочь, чтобы турецкие флаги развевались над Батумом и впредь.
Паустовский как о забавной фигуре писал о коменданте Батума: «Некий красивый и преувеличенно галантный полковник, оставшийся городу во временное наследство от… меньшевистской армии». А Берии надо было оценивать — остался полковник в Советской Грузии волею случая или по чьей-то более конкретной и определенной воле?
Но и у Паустовского мы находим строки о «встревоженном войной и междоусобицей» Кавказе, прямо касающиеся задач Берии: «На любом повороте горной дороги можно было получить пулю в спину… Успокоение приходило на Кавказ медленно, исподволь, только с приходом Советской власти».
А «карающим мечом» Советской власти на Кавказе была ГрузЧК. И в Тифлисе чекисту Берии надо было работать не менее напряженно, чем в Баку. К тому же он — член бюро партийной ячейки и член Тифлисского Совета рабочих и солдатских депутатов.
«Принимая во внимание всю серьезность работы и большой объект, — писал Берия, — отдаю таковой все свои знания и время, в результате в сравнительно короткий срок удается достигнуть серьезных результатов, которые сказываются во всех отраслях работы: такова ликвидация бандитизма, принявшего было грандиозные размеры в Грузии, и разгром меньшевистской организации и вообще антисоветской партии, несмотря на чрезвычайную законспирированность».
Литературному стилю Берии далеко до совершенства, но он ведь приехал в Тифлис не за материалом для новых книг. И не без законной гордости он напоминает, что уже первые результаты его деятельности «отмечены Центральным Комитетом и ЦИКом Грузии в виде награждения… орденом Красного Знамени…»
Начинается длительный тбилисский период жизни и деятельности Берии, который закончится в 1938 году переводом его в Москву.
Однако жизнь Лаврентия Берии могла бы сложиться и иначе, если бы ЦК Грузии дал ход тому заявлению в форме автобиографии, которое я уже неоднократно цитировал прямо или использовал в своем рассказе.
Ведь это было, уважаемый читатель, именно заявление с некой просьбой.
И пожалуй, именно сейчас, когда мы подошли к 1923 году, уместно привести конец «автобиографии» Берии, где это заявление и сформулировано.
Вот о чем просил Берия старших партийных товарищей:
«За время своей партийной и советской работы, особенно в органах ЧК, я сильно отстал как в смысле общего развития, так равно не закончив свое специальное образование. Имея к этой отрасли знаний призвание, потратив много времени и сил, просил бы ЦК предоставить мне возможность продолжения этого образования для быстрейшего его завершения. Законченное специальное образование даст возможность отдать свой опыт и знания в этой области советскому строительству, а партии — использовать меня так, как она это найдет нужным.
1923 г. 22/X (подпись)».