Такие ошибки были и в последующем, причем как у той, так и другой стороны.
Советская разведка имела в Германии разветвленную агентурную сеть. Ранее уже говорили о возобновленных Берией еще в 1939–1940 гг. контактах с группами Харнака, Шульце-Бойзена, Кусхоффа и Штебе, Лемана… Были и другие источники, в частности Рихард Зорге, князь Радзивилл – друг Геринга (в вербовке Радзивилла Берия принимал личное участие), актриса Ольга Чехова, неоднократно бывавшая на приемах у Гитлера; как правило, все они работали непосредственно на связи с Берией.
По-видимому, были и источники, которые до сих пор остаются не рассекреченными Службой внешней разведки России. Но анализ тех документов, которые опубликованы, и воспоминаний лиц, имевших доступ к подобной информации, говорит о том, что сведения, поступавшие по разведканалам и конфиденциальным дипломатическим каналам, имели очень противоречивый и непоследовательный характер.
Дата начала войны менялась множество раз, по сообщениям разведчиков, что, как оказалось в дальнейшем, отражало реальные процессы, происходившие в Германии, но это создавало атмосферу недоверия к сообщениям разведчиков и сомнения в достоверности предоставляемых ими сведений, что в конечном итоге сказалось на неправильной стратегической оценке сложившейся ситуации, повлекшей такие катастрофические последствия в начале войны.
Л. П. Берия был один из тех, кто отвечал за безопасность государства в момент, когда оно столкнулось, быть может, с самой страшной угрозой за всю историю своего существования. Буквально до последних часов перед началом войны работа в наркомате шла по обычному графику. К примеру, еще в субботу, 21 июня, Берия отдал распоряжение об организации особой группы с целью проведения разведывательно-диверсионных акций в тылу противника в случае начала войны и предотвращения подобного рода действий с германской стороны, вроде тех, что они устроили в Польше в1939 г.
Но напряжение все-таки ощущалось всеми, и поэтому работа в Кремле в эту ночь не прекращалась, и Берия был там. Он участвовал в вечернем заседании «узкого круга руководителей» в 19 часов 21 июня, на котором присутствовали: Сталин, Вознесенский, Молотов, Ворошилов, Берия, Маленков, Тимошенко, Кузнецов, а затем уже в половине пятого утра Берия. Мехлис, Тимошенко, и Жуков обсуждали в кабинете Сталина заявление германского руководства, переданное послом Шуленбергом, и сообщения с границы.
Еще до нападения на СССР Берия, отвечавший за госбезопасность в Бюро СНК, получал ежедневные сводки с застав, которые были весьма красноречивы: немцы не могли при всем желании скрыть такой высокой концентрации войск, да и разведданные, в том числе и от Зорге («Рамзай») и других источников, давали повод для серьезного беспокойства.
Некоторые меры предосторожности все-таки приняты были. Так, санкцией Берия пограничные войска были приведены в боевую готовность незадолго до немецкого наступления. В армейские части такой приказ поступил, но он запоздал. А лучше всех, как известно, войну принял флот.
С первых же часов войны стало совершенно очевидно, что реформы, а также перераспределение полномочий в высшем эшелоне власти, проведенные незадолго до ее начала, носят откровенно контрпродуктивный характер в сложившейся ситуации.
Поэтому буквально в первые дни войны высшее руководство страны начинает искать способ восполнения с помощью новой структурной реорганизации тех полномочных пробелов, которые образовались после февраля – марта.
Главным «изобретением» явилось учреждение Государственного комитета обороны (ГКО) на основании предложений Берии, Молотова, Маленкова 30 июня 1941 г. В данном вопросе есть некоторая неясность, так как, к примеру, Микоян в своих мемуарах утверждает, что инициатором создания этого органа выступил не кто иной, как Берия, который при поддержке Маленкова убедил Молотова, а совместно они обратились с данной идеей к Сталину, причем излагал всю концепцию опять-таки Берия.
С другой стороны, есть мнение о том, что идея принадлежит Молотову, который 30 июня в кабинете Дома Совнаркома вкратце обрисовал ее Берии и Маленкову, а затем уже совместно они преподнесли ее Сталину, который согласился с предложением товарищей. В принципе возможен как тот, так и другой вариант, но сейчас я скорее бы отдал предпочтение второму. Молотов был много более опытен в подобного рода делах, это вообще больше походит на его стиль работы – коллективное проталкивание идеи…
Так или иначе, но факт, что Берия уже с 30-го числа, то есть меньше чем через неделю после начала войны, входит в число самых влиятельных людей в стране.