— Затем. Если говорю, надо слушаться. А не глаза вылуплять. Я тебя поумнее и знаю побольше. Нет у орков лунных дней.
— Да? — Полли даже остановилась от удивления.
— Да? — обидно перекривил её Тумит. — А теперь представь, что будет, если Сфеносу сказать правду.
Как только Тумит впервые увидел странную пару, вошедшую в харчевню, сразу понял, что общей крови в них нет. Другие поверили, но не он. А потом белую кожу ребенка рассмотрела Поли и поделилась с хозяином.
— Неужели правда? — спросила она Тумита.
По хутору ходила гадкая сказочка, что мать нагуляла девчонку от гнома и подкинула Сфену.
— Что Бёрк от гнома? Брехня, — сказал Тум. Слишком тонкой и легкой она была. — А вот от человека — вполне.
Полли была шокирована.
— Откуда тут мог взяться человек?
— А ты обдумывай услышанное, не пропускай все мимо. Он ведь говорил, что пришел с Людожита.
— Так вы думаете, она помесок орка и человека?
— Нет, глупая. Бёрк просто человек.
Если так, то все сходилось. И маленький рост, и бледная кожа, и эта болезненная для гнома худоба. Только знал ли об этом орк? И как поступит с Бёрк, если узнает? После недавнего происшествия можно смело предположить, что прибьет.
Полли отступила к обочине, пропуская Тумита вперед. Она пошла за харчевником в полной растерянности и от удивления хватала ртом воздух. Не складывалась картинка в её голове.
— А кожа? Кожа у нее…
— Побита Красным мором, — закончил за неё Тум.
— Что же это?.. Как же?..
— Я тоже думал: как да что? Только теперь мы вряд ли узнаем правду. Сфенос молчит как рыба. Я и так к нему подходил, и эдак разведывал… Уверен, орк просто не знает истины, а то бы рассказал.
— Но Сфенос говорил, что ребенок от жены.
— Орки они не слишком следят за детьми. Родили, завернули в шкуру и таскают, сильно не разглядывая. А вдруг больное дите им просто подменили? Кинули заместо орчонка и все.
Ведь действительно, так могло быть. Мать умерла, а в свёрток завернули подкидыша.
— Теперь смотри не проболтайся. И про лунные дни не ляпни. Течет кровь и пусть течет. Говори: так бывает, надо отлежатся. И все!
До гостиницы дошли молча.
— А ведь ей нельзя сюда, — вспомнила Поли. — На наш берег.
— А кого бояться? Оборотней? Так они давно все ушли…
Бёрк отбросила одеяло и села на кровати. Хоть болезнь и продолжала возвращаться, со временем она к ней привыкла и перестала бояться. Орчанка давно не соблюдала постельный режим и, втайне от отца, продолжала заниматься в «эти дни» своими делами. Только нужно было подождать, пока Сфен уедет со двора.
Кровь сама переставала течь дней через пять. Увидев, как вскрывается водянка после ожога, орчанка придумала, что в животе у неё прорываются точно такие ж пузыри. Просто нужно подождать, чтобы лишняя кровь вышла.
Но это была не главная её беда. После избиения она совсем перестала расти и осталась ростом с Татимира. А так хотелось смотреть на него свысока, как отец, и одним рыком пугать всех обидчиков. Но жизнь навсегда сделала её слабым карликом. Девушка была абсолютно убеждена в своем уродстве. Больной карлик, да еще и альбинос.
Мудреное слово она вычитала в одной из книг учителя Адуляра. Там было много рассказов про редких животных, и альбиносы описывались как ущербный приплод, обреченный на раннюю смерть. Писали, что такие выродки бывают в каждом виде и отличаются нетипичной белой окраской.
— Точно про меня, — решила тогда Бёрк и долго плакала.
Сфенос успокаивал и говорил, что любит её любую, хоть даже синюю. Тогда она была еще подростком.
Сейчас Бёрк смирилась со своим обликом и иногда умело им пользовалась, притворяясь детенышем.
Орчанка побродила, по комнате выжидая время. Потом внимательно всматривалась в окно.
— Никого, — убедилась она и стала быстренько одеваться.
Позднее утро — самое подходящее время для её задумки, пока гномы либо уже работали, либо еще спали. Как только новость про оборотней подтвердилась, Бёрк стало раздирать любопытство. Когда еще они заедут на их всеми забытый хутор? Эх, была не была! Втайне от всех она решила хоть издали посмотреть на двуликих. Просить разрешение у отца Бёрк даже не пыталась. Это было бы бесполезно. Наслушавшись сказок Тумита, отец запретил ей даже говорить об оборотнях.