Акцент Клэр ужасен, и Энди хочется смеяться,
— Ich mochte ein Kaffee, bitte[27].
— Nein, ich mochte ein-en Kaffee, bitte [28].
— Einen[29]. — Она повторяет с той же выразительностью, что и он. — Потому что это винительный падеж, да?
— Ja, sehr gut[30]. — Он встает из-за стола и, наклонившись, целует ее в лоб. — Кофе? Или ты предпочитаешь пиво?
— Гм… пожалуй, пиво. Сегодня я уже выпила два кофе, и так нервы на пределе.
— Тогда пиво, мы же не хотим, чтобы ты лезла на стены.
Он идет в кухню и достает из холодильника два пива. Он чувствует, что этот день может до бесконечности идти кувырком, и ему не хочется, чтобы завтра было таким же.
— Ты неплохо учишь немецкому. Его легче преподавать, чем английский?
— Насчет «легче» не знаю, — отвечает он, возвращаясь к столу и протягивая ей пиво. — Но я определенно предпочитаю его.
— Почему? — Она берет банку пива и чокается с его банкой.
— Потому что я научу этому языку тебя.
— Хороший ответ. — Она улыбается. — Но знаешь, что мне непонятно… как ты выучил английский? Я думала, что в школе у вас был только русский.
— Мы правда учили русский язык, он относился к обязательным предметам. Но, честно говоря, он мало кого интересовал. Английский предлагался факультативно, и всем было понятно, что от него будет больше пользы, хотя никто и подумать не мог, что Стена когда-нибудь рухнет. — Он садится и проводит влажным от конденсата пальцем по ее руке. У нее такие красивые руки. — И еще, наверное, потому… что мой отец был учителем английского языка, хотя его больше интересовала литература, чем язык.
Он вспоминает, как отец сидел в своем кресле с включенной лампой и раскрытой книгой на коленях. Он всегда читал английские книги, но Энди никогда не спрашивал, о чем они. Романы, наверное, но с уверенностью утверждать не мог. Сейчас отец покупает книги через Интернет и каждый раз удивляется, как быстро их доставляют.
— Энди, есть книги, посвященные чему угодно, — с энтузиазмом рассказывал ему отец. — Набираешь любую тему, какая только может в голову прийти, и кто-нибудь уже обязательно написал об этом книгу. — Создавалось впечатление, что отец только что открыл для себя другой мир, который существует за пределами его собственного.
— Вот так они и познакомились, мои родители. Он преподавал ей английский в университете. — Энди делает глоток пива. — Пообедав, они сидели за столом и читали друг другу рассказы и стихи на английском и немецком языках…
Он давно не вспоминал об этом, но, рассказывая ей, почти услышал их голоса.
— У моей матери акцент был далеко не таким заметным, как у отца, — вспоминает он. Тогда он ничего не знал про акцент, но теперь знает. Возможно, у нее вообще больше нет акцента. — Похоже, она была намного моложе его, когда начала учиться. Ну, она всегда была намного моложе его, а он старше на десять с лишним лет. А какая разница в возрасте у твоих родителей? Или они одного возраста?
Она не отвечает, и до него доходит, что, вероятно, она думает о том, как давно не видела свою мать и что ее отцу уже нисколько лет. Такие промахи он допускает всякий раз, когда расслабляется и позволяет себе думать, что все идет хорошо. И каждый раз, запирая утром за собой дверь, он считает, что это совершенно нормально, так же, как когда он не может вспомнить, каково это — засыпать в одиночестве.
— Возможно, она всегда считала его немного слишком старым. Она ушла от него…
— Одного возраста, — перебивает она его. — Они родились в один и тот же месяц и год. — Она смотрит на него с улыбкой. — Всегда вместе праздновали свои дни рождения. Мама пекла для папы торт, а он покупал ей цветы. — Она отодвигает стул и встает. — Я собираюсь прогуляться.
Она оставляет пиво на столе, и он слышит, как она берет свою куртку, которая висит рядом с его верхней одеждой в коридоре. Раздается звук закрывающейся двери спальни, и он знает, что она не выйдет, пока не стемнеет.