Ховелер, узнав об этом, еще пуще раздосадовался, что сотрудники суетились, не поставив его в известность.
Когда же знаменитость остановилась, оглядываясь вокруг себя, суматоха в лаборатории улеглась. Доктор Ховелер сразу отметил для себя: если весть о прибытии леди Дженевьев вызвала волнение, оттого и беспорядок, то ее присутствие охватило потрясением десяток работников.
За время, в которое можно сделать три-четыре вздоха, лишь один звук нарушил тишину: шум, создаваемый оборудованием, решающим различные задачи и эксперименты.
Незаметно пара рабочих покинула свои места и незаметно стала искать возможность связаться по внутренним каналам с начальником.
Было от чего волноваться! После объявления о женитьбе премьер-министра Дирака на леди Дженевьев не прошло и месяца, а эта личность, появившаяся неизвестно откуда, стала самой заметной политической знаменитостью в обитаемом мире семидесяти десятков солнечных систем. "Месяц назад,- думал Ховелер,- лишь немногие в этой комнате узнали бы ее лицо, ей бы уделили внимания не более, чем любому случайному посетителю. А сейчас сотрудники стоят, замерев в ее присутствии".
Очевидно, стараясь как-то разрядить обстановку, леди завела непринужденную беседу, обращаясь со словами приветствия. Манера была хорошо заучена, но плохо отрепетирована. Выдающаяся посетительница улыбалась и говорила, говорила. Но так тихо, что ее уже не было слышно в нескольких метрах.
Ховелер ненадолго вернулся к своему микроскопу, чтобы убедиться, что несколько минут перерыва не нанесли особого вреда его работе. Затем вернулся и сделал несколько шагов в сторону леди Дженевьев, чтобы лучше рассмотреть ее и послушать. И вдруг почувствовал, что появилось какое-то ощущение защиты от ее присутствия.
Одна из женщин, окружавших знаменитость, была ростом выше леди Дженевьев, увереннее, обладала более звучным голосом. Ховелеру она показалась знакомой. Во всяком случае, лицо ее часто можно видеть на экране в качестве агента на телевидении. Это она сопровождала свою клиентку через люк. А сейчас стояла рядом, была настороже. Профессиональная улыбка и сверкающие глаза хищника, готового защитить девушку. Остальные мужчины и женщины, незваные гости, обвешенные аппаратурой, своим решительным видом показывали, что готовы сделать предметом истории запись каждого незначительного слова леди, каждого ее жеста.
Подборка новостей, запечатленная сегодня, будет переброшена со сверх-курьером со скоростью, превышающей скорость света, за несколько дней на сотни кубических световых лет в соседние миры.
Сообщения пересекут Галактику, как только журналисты дадут им ход.
Премьер Дирак не хотел ограничивать свою власть и влияние лишь на несколько десятков планет.
Ну, а в лаборатории... Наконец-таки появилась начальница, а точнее сказать заведующая лабораторией Анюта Задор. Высокая, темноволосая. Немного застенчивая. Она вышла из-за стеллажа с оборудованием, чтоб открыто поприветствовать важную гостью из политических кругов. Ясно, что и ей не хватило подготовиться как следует к приему: она была небрежно одета, в халате, в поношенных и шаркающих туфлях.
Задор была так же молода и похожая на девочку как леди Дженевьев. Но выглядела несколько старше, поскольку имела более крупную фигуру и не носила никаких украшений. Полные губы и темные волосы намекали на ее африканских предков, а удивительно голубые глаза указывали на ее северо-европейскую родословную.
Действительным начальником лаборатории являлся босс Задор, доктор Нарбонезис, находившийся на конференции за пределами системы - лишнее доказательство, что визит леди Дженевьев - полная неожиданность.
Доктор Ховелер с легкой тревогой наблюдал, как исполняющая обязанности начальника лаборатории смело выступила вперед в своих поношенных туфлях, ловко протянула руку и от имени сотрудников приветствовала леди.
Важная гостья ответила тем же. Лишь слабый голос выдавал неопытность. Леди Дженевьев добавила, что она и ее муж испытывают чувство гордости, что делают персональный вклад в великую работу этого сооружения.
Вполуха Ховелер слушал шаблонные фразы. Далее пошел обмен мнениями, что было подсказано агентом прессы: необходимо дать информацию другим мирам. И дело коснулось того факта, что орбитальная станция является одним из важных объектов подготовки и, в конечном счете, создания одной огромной или нескольких колоний, задачей которых станет распространение человечества земного происхождения и гарантия его будущего.
У Ховелера появилось ощущение, что леди Дженевьев говорила автоматически, что свидетельствовало о ее обучении, где и какие произнести фразы в качестве политических сообщений.
Анюта Задор воспользовалась паузой и вернулась к прежней теме:
- Я правильно поняла вас, леди Дженевьев, что сегодня вы прибыли к нам, чтобы сделать персональный вклад?
Маленькая головка с медно-каштановыми локонами согласно закивала:
- Да, правильно. Мой муж, премьер Дирак и я решили отдать нашего первенца, чтобы пополнить ряды будущих колонистов. Я прибыла сюда для этого.
Новость, вызвавшая неподдельное удивление собравшихся. И еще леди сообщила, что сам премьер прибудет к ней сюда, в Иматранскую систему, через несколько дней и пробудет примерно месяц.
Лабораторное оборудование продолжало свой нетребовательный полифонический шепот.
Ховелер и каждый из присутствующих мог без усилия, в иллюминаторы, увидеть недалеко внизу планету Иматра - зеленую от растительности, с точками маленьких озер, линиями каналов. Это карта земли, окруженная черным звездным небом, раскачивалась над иллюминатором, закрепленная в двух точках. Ну а где "низ" и "верх" - зависело от тяготения на орбитальной станции.
Потом леди Дженевьев, получив очередную подсказку агента прессы, спрашивала Анюту Задор, как долго ее рабочие и очень впечатляющая лаборатория находятся в этой системе, что интересного, по их мнению, на Иматранских планетах? "Эти планеты,- добавила леди с неумелой неискренностью,- входят в число немногих, особенно полюбившихся премьеру звезд и планет во всей Вселенной".
Задор, которая уже полностью пришла в себя, вежливо привела несколько мало значащих фактов. Ну а лаборатория в Иматранской системе запланирована на несколько месяцев, возможно, на год.