Локи вздохнул и красноречиво глянул на брата. Давая ему время осмыслить его слова. Громовник уже оделся и нагнулся, чтобы собрать свою мантию, выпачканную в семени брата, когда Локи резко бросил.
— Оставь, — Локи приблизился к асу и схватил его за плечи. — Ты слышал хоть слово из того, что я тебе сказал? М?
— Я всё слышал, — понуро ответил брат.
— А всё ли ты понял? — издевательски поинтересовался маг. Синее лицо Локи было непривычным, но удивительным и прекрасным, а горящие рубинами глаза притягивали и завораживали.
— Локи, — начал было артачиться воин.
— Я спросил, всё ли ты понял? — маг сжал ладони сильнее, и Тор ощутил силу его хватки. — Послушай, так надо, вы оба не можете вечно скрываться от этой обязанности.
— Ты думаешь обо мне, когда спишь со своей женой? — спросил громовник, хмурый как грозовая туча, отчего-то ему хотелось услышать положительный ответ, но он его не получил.
— Нет, Тор, — царь перестал сильно сжимать плечи наследника и погладил его по щеке. — Когда я со своей женой, я думаю о ней, я её люблю, я же говорил тебе. Но когда я с тобой, я думаю только о тебе, ты мне нужен, брат, но мы не можем потеряться в этой жажде, ты будущий царь Асгарда, я уже царь Ётунхейма, у нас много обязанностей.
— Я понимаю, — громовник тяжело сглотнул. — Просто мне кажется, я нуждаюсь в тебе куда сильнее, чем ты во мне.
— Дурак ты, Тор, — резко бросил маг и немедленно отнял свою ладонь от лица брата, но Тор ухватил его за запястье и немедленно прижал к себе.
— Прости, я вечно говорю какую-то ерунду, — Лофт не пытался вырываться, он замер в объятиях брата. — Я боюсь, что однажды ты перестанешь желать меня и…
— Ну и дурак! — вздохнул Лофт. — У тебя, как видно, не только ниже пояса проблемы, так ещё и с головой тоже.
Тор отстранился и заглянул брату в глаза, тот, кажется, не шутил.
— Ты должен принять её, Тор. А она - тебя. Вы супруги, чёрт возьми, какие бы причины у вас ни были на заключение брака, теперь вы семья и должны любить друг друга, — настойчиво утвердил Локи.
Наследник понуро кивнул, соглашаясь с правотой брата на этот счёт.
Вернувшись в Асгард, он первым делом получил выговор от Одина за то, что появился в Ётунхейме без видимых на то причин и, более того, мог своим появлением внушить ётунам опасения, чем, вполне возможно, навлечёт на Локи проблемы. Громовник пообещал, что больше такое не повторится, и этим же вечером между супругами состоялся серьёзный разговор. Пару дней спустя Фрейя вздохнула с облегчением, она не испытывала слишком сильной энергии страсти, но и этого отвратительного ощущения, которое испытывала каждый раз во время и после соития наследника и принцессы, тоже не было.
Через месяц Один короновал Тора. На коронации присутствовал весь Асгард и царь Ётунхейма с супругой и наследником в сопровождении вездесущего Стейна и каменных гигантов. Празднество прошло великолепно, но на ночь Локи не остался, более того, чета ётунов покинула Асгард после первого тоста на пиру в честь молодого царя. Мало того, что жажда Тора была неудовлетворённой, так и супруга ему наотрез отказала.
Однако же Локи в своих изощрённых играх мог превзойти кого угодно. Явился он после полуночи на радость молодому царю и так его поздравил, что утром громовник едва слез с постели, но счастлив был как ребёнок. После коронации громовник, наконец, понял, сколько сил отнимает правление, ему самому не хватало времени, чтобы каждый день улаживать то одни дела, то другие дела, в свои покои он возвращался выжатый как лимон, а надо было уделить время супруге, которая в скором времени объявила о том, что носит ребёнка. Тор был рад, что хотя бы их ночные старания, наконец, дали плоды. Теперь забот стало ещё больше. Один возложил на сына всю ответственность, которую в недавнем времени нёс сам, теперь уже он помогал громовнику, а не наоборот. Фрига много времени проводила с Анжелиной, да и Эмилия с ребёнком всё чаще стала навещать асгардскую родню.
В своё время на свет появилась чудесная принцесса Лея, Анжелина сама дала дочери имя, и Тор, в общем-то, был не против, он держал свою кроху на руках и улыбался, счастливый и гордый. Локи явился в тот же день, чтобы засвидетельствовать своё почтение маленькой принцессе, но на настойчивые взгляды Тора ответил отказом. Лишь одарил его поцелуем и сказал, что мужу сейчас надлежит быть рядом со своей женой. Задумка Локи в будущем связать узами брака принцессу Лею и своего сына Ёрмунганда была его самым великолепным планом, хотя порой он думал о том, что юные наследники могут друг другу и не приглянуться. Как всё изменится ко времени совершеннолетия Леи и Ёрмунганда пока рано было думать, но идея о родстве не оставляла его.
Так или иначе, время всё расставит на свои места, но оставалось то главное, что было неизменным в отношениях братьев - их странная любовь и преданность друг другу. Все политические беседы, которые они предпринимали как цари, всегда заканчивались принятием обоюдно выгодных для Ётунхейма и Асгарда решений. Иногда они спорили, когда не могли найти достаточно удобный для обеих сторон выход, но дела решали, не вмешивая в политику личное. Правда, однажды Локи разошёлся не на шутку и поимел братца прямо в кабинете на рабочем столе, при этом после обставил все так, что его же и оскорбили, и гордо удалился.
Однажды несколько лет спустя маг нанёс визит в Свартальвахейм. Как бы яро не сопротивлялся этому визиту Тартар, Локи настоял, и ему удалось увидеть Валейн. Она выглядела по-прежнему, такой, какой Лофт запомнил её.
Маг не требовал открыть ему будущее, но сказал следующее:
— Я хочу знать лишь одно, — произнёс царь Ётунхейма с глубоким уважением и трепетом в голосе. — Все девять миров способны выступить против Таноса?
— Мы все уже выступили против него, — отозвалась ведьма клана Кариер, в темной комнате, где горела всего одна свеча, располагался стол и пару стульев, не было больше ничего, не было и окон, свет с улицы туда не проникал. Ведьма сидела на стуле и смотрела прямо на визитера, который вёл себя уважительно, и во взгляде его была лишь надежда на лучшее и жажда противостояния Таносу.
— Но всё ли мы сделали ради девятимирья, ради жизни? — голос Локи дрогнул, он сомневался, однако сейчас ему было что терять, и он все силы положит, лишь бы не дать хаосу разрушить всё, что ему дорого.
— Начало положено тобой, Локи. Ты единственный из ныне живущих ётунов, который обладает древней силой Ётунхейма, силой, которая положила начало всему сущему, силой, которая выступит против Таноса, когда придёт такой момент, — она помедлила немного и добавила. — Если придет этот момент. Тогда ты будешь на стороне девяти миров, сражаясь за жизнь.
Валейн замолчала и словно задумалась, стоит ли говорить дальше, Локи не торопил, он ждал. И ведьма улыбнулась ему.
— Хочешь узнать, что я видела в первом видении? Я расскажу всё без прикрас.
Локи задумался впервые. А стоит ли ему знать об этом? Это не важно, если он идёт по пути, где его сопровождают любящие люди, где он дарит счастье и получает любовь взамен.
— Это уже не важно, — Лофт улыбнулся собеседнице. — Я должен знать лишь то, что я способен выступить против него, даже если в этом бою я стану победителем посмертно.
Валейн была горда его ответом, на прощание обняла Локи как старого друга. Он уходил, полный решимости: молодой царь Ётунхейма, сильный муж, любящий отец, преданный сын и брат, а вовсе не безумный слуга Таноса, обиженный на весь свет ребёнок с силой первобогов и жаждой мести, который в первом ведении Валейн и стал лицом хаоса — хаоса, перед которым были бессильны все девять миров.