— Сейчас, — прошептал бог грома, сместив руку на живот брата, осторожно погладил.
Внутри Локи был узким, горячим и нежным, но давил на член нещадно. Тор выждал немного и подался назад. Предатель застонал, облизнул пересохшие губы. Любовник выскользнул из него только наполовину и снова двинулся вперёд, маг замычал, дернулся, но Тор осторожно ухватил его опавший член и настойчиво прошёлся по стволу. Локи немного притих и расслабился, Одинсон хищно облизнулся и принялся бережно толкаться в его горячее нутро. Локи шипел и болезненно стонал, пока брат как-то по-особенному не въехал в него, грубо и нетерпеливо. У Локи даже живот свело сильнейшей судорогой от этого движения, он затаил дыхание и протяжно застонал. Тор его секрет раскусил и повторил удачный опыт.
— Так хорошо? — для верности переспросил Одинсон.
— Хорошо, — выдохнул маг, ощутив горячую ладонь, которой Тор перехватил его живот, и пятерню, сжавшую волосы на затылке. Больно не было, совсем наоборот, руки у Тора были какими-то правильными и держали так как надо, крепко, собственнически. Наследник больше не сдерживался, опасаясь навредить, загонял свой член грубо, сильно и глубоко, вырывая из горла брата стоны и вскрики. Тор вколачивался в него так, что крепкая дубовая кровать, нет-нет, да поскрипывала от яростных движений. Локи едва не потерял сознание в преддверии оргазма, внутри у него всё горело и сходилось в одну точку, которую братец задевал при каждом движении. В ушах уже звенело, а перед глазами всё плыло, удовольствие разливалось по телу волнами, пульсировало, горело и, наконец, неминуемо взорвалось. Локи закричал в голос, а Тор застонал у него за спиной и последний раз задвинул так глубоко, что, наверное, проткнул ему живот.
Локи повалился бы вперед, если бы Тор не схватил его, крепко прижимая к себе. Мир разлетелся вдребезги, Лофт кончил, пачкая спермой одеяло и, если бы его отпустили, рухнул бы на постель без сил. Но Тор отпустил лишь тогда, когда маг немного расслабился. Наследник бережно уложил его на одеяло и сам лёг рядом. Оба шумно дышали и не думали ни о чём. Лофт лежал на боку, а Тор на спине. Какое-то время они молча восстанавливали силы: Одинсон пялился в потолок, а его брат удовлетворённо закрыл глаза и прислушивался к дыханию Тора за спиной.
Предатель лениво думал о том, как поведёт себя брат после того, что Локи использовал магию в ненадлежащих целях, к тому же против самого наследника престола. Впрочем, маг не жалел, было хорошо, спокойно на душе. Тор завозился, поднялся с постели, прошёл к столу и прямо из кувшина сделал несколько глотков воды, покосился на бутылку с молоком, которую прикупил для Локи, чтобы брат не шатался по всему Асгарду. Сделав глубокий вдох, ас взял бутылку и подошёл к Локи. Уселся рядом, тот лежал на боку, глаза закрыл, словно дремал. Но когда под Одинсоном просела постель, едва заметно вздрогнул.
— Локи, ты как? — тихо спросил Тор и нежно завёл за ухо чёрную прядь, маг облизнулся и открыл глаза.
— Хорошо, — отозвался принц, поднимая глаза на брата.
— Пить хочешь? — Тор протянул бутылку с молоком, и повелитель магии нехотя рассмеялся, чуть приподнялся и кивнул. Наследник передал ему бутылку и с интересом наблюдал, как тот прямо из горла пьёт свой любимый напиток. — Теперь-то мы поговорим?
Локи осушил бутылку наполовину и отставил на пол рядом с постелью, затем перевернулся на спину и заложил руки за голову, растянувшись на постели. Тело приятно заныло, а в глазах аса мелькнула грозная молния.
— Говори, — предложил Лофт, улыбаясь.
— Как долго ты намерен ломать комедию? — серьёзно осведомился наследник.
— Я уже сказал тебе, Один не даст мне шанса, неужели ты не понимаешь? — улыбка тут же улетучилась, Локи нахмурился. — Я сдамся, и он бросит меня в подземелья.
Предатель осторожно сел на постели, при этом скривившись от своеобразной боли в заднице. Действительно, за все свои желания приходится платить.
— Он и сегодня отправил караул, чтобы меня изловить до того, как я перевоплощусь. Попадись я ему сейчас, и он под пытками заставит меня снять магию оборотничества, а там меня ждёт весёлая жизнь взаперти, — Локи невесело усмехнулся. — Вот именно поэтому мне проще использовать магию, чем говорить с тобой или с ним.
— Полагаешь, это правильно, заставлять меня делать такие вещи? — Одинсон зарычал от злости. Неужели Локи не может просто поговорить с отцом?!
— Я не заставлял, не надо! — взвился маг, Тор вытаращил глаза от такой наглости, как только у этого обманщика язык повернулся такое сказать. — Ну, может, чуть-чуть подтолкнул. Ты и сам хотел, и не надо говорить, что это не так. Я понимаю, что ты хотел не меня, но желание удовлетворить похоть у тебя было. Просто заклинание подтолкнуло тебя.
— Только меня? — зацепился Тор за последнюю фразу. — А почему это только меня, сам-то…
Наследник резко замолчал, недоверчиво уставившись на брата, а Локи смущённо сглотнул и отвернулся, так и хотелось начать увлечённо намывать морду, так он обычно создавал непринуждённый вид. Вот только сейчас он был человеком, и это выглядело бы как минимум странно.
— Постой, заклинание действовало только на меня? — заторможено переспросил принц. — А тебе, стало быть, оно было не нужно? Скажи на милость? Нет, не говори!
Бог грома тут же вскочил с постели и отвернулся. Получалось, что Локи и без того хотел, что даже заклинание использовать не нужно! Вот это да! Такого от брата Одинсон не ожидал. Не похоже что Локи рехнулся, но как ещё объяснить его поведение?
— Тор? — прозвучал усталый голос принца. — Я обманул караул, они не найдут меня, отследить не смогут, пока я человек. Позволь остаться до утра, обещаю, магию использовать не буду.
Наследник асгардского трона глубоко вдохнул, выдохнул и всё же решился выяснить всё до конца.
— Всё-таки скажи мне, — Одинсон повернулся к брату лицом и вопрошающе развёл руки. — Почему ты пришёл ко мне? Я хочу знать, почему ты поставил в такую ситуацию именно меня, когда, используя магию, мог быть сейчас где угодно.
— Ты бесхитростный и прямой, тупой вояка, — выдал Локи ровным оценивающим тоном, громовержец напряжённо сжал кулаки, но Локи вытянул руку, призывая к молчанию. — Да, тупой вояка, а ещё сильный, горячий и храбрый. Добрый не в меру, зло от тебя отскакивает, ты не задумываешься о нём, идёшь дальше. И ты мне не брат, во всяком случае, не кровный, хотя единственный.
Тор сглотнул, он проникся печалью брата, но и снова попадать в его капкан не хотел. Понимал, что сейчас для Локи самый удачный момент вить из него верёвки.
— В Нью-Йорке я не мог ничего остановить, — снова заговорил Лофт. — Я тоже оказался подвластен, я не оправдываюсь, не подумай. Я просто делал то, что было целесообразно, я обязан был Таносу, он спас мне жизнь.
— Ты мог уйти со мной, я ведь сказал тебе, — злился Тор.
— Не мог, — резко выпалил маг. — Ты должен понимать.
— Поздно говорить об этом, — отмахнулся старший борат. — Тебе не нужно освежиться?
— А тебе? — переспросил Локи подозрительно.
— Сначала ты иди, — больше походило на приказ.
Локи кивнул и осторожно поднялся с постели, он сделал пару осторожных шагов и уже более уверенно прошёл в сторону купальни.
— Я схожу, принесу чего-нибудь перекусить, — бросил Тор через плечо, подошёл к шкафу, выудил первые попавшиеся штаны, торопливо нацепил их на себя, сунул ноги в тапочки и коротко взглянул на брата. Предатель молча кивнул и скрылся в купальне.
Одинсон выбрался из своих покоев, закрыл дверь на ключ и направился на кухню. Прислужники, должно быть, уже ушли отдыхать, и никто его не увидит. А если увидит? По хорошему ему бы сейчас же надо сообщить отцу о том, что Локи у него, они должны поговорить. Но в этом случае Тор будет выглядеть худшим предателем. Хотя маг всегда умел ловко выпутаться из сложной ситуации, и, возможно, когда он приведёт отца в свою спальню, брата и след простынет. А если нет? Если он будет дожидаться его в комнате? Громовержец не знал как поступить. Излияния брата так похожи на правду, но и ложь с его уст льётся вполне убедительно. Повелитель магии играет им как пешкой на шахматной доске: его жизнь для Локи - ничто, как и жизни множества людей, которые он возложил на алтарь своего тщеславия. Тор не желал мстить брату, хотя тот подставлял его не раз, играючи обманывал, сталкивал в бездну без надежды на спасение.