- Я бы хотела узнать муж мой, это правда, что поведал граф Калиостро, вы действительно разрешили ему пользоваться вашим телом?
- Абсолютная правда, любовь моя, однако сейчас я приказал ему удалиться, думаю в следующий раз мы его призовем не скоро, если вообще призовем.
- Говорит капитан корабля Иван Фокин, - раздался голос свыше, - мы кажется входим в воздушное пространство Италии, через несколько минут начнем снижение. Погода в Римини прекрасная, плюс двадцать пять градусов, мягкой всем нам посадки.
Как-то неуютно стало от слов капитана, в конце речи слышалась фраза - "Да поможет нам Бог". Олень вообще побледнел и во время сообщения дико озирался, словно пытался увидеть говорящего, сумасшедший, что возьмешь?
Мимо виляя бедрами, как женщина легкой социальной ответственности прошла стюардесса, псих чуть шею не сломал, пялясь на ее булки. Он громко сглотнул слюну, шумно выпустил воздух, к счастью верхом, потом увидел мой осуждающий взгляд и поник как эрекция любовника, при внезапном и подлом появлении озлобленного мужа.
- Я бы хотел посетить отхожее место, - медленно подбирая слова, произнес олень. - Меня проводят слуги?
- Тут недалеко дорогой мой царь Арменка, давайте я вас провожу. Только барсетку свою сними.
- Чего снять? Исподнее?
- Сумку, что перекинута через плечо, с ней в отхожее место не пускают.
Минут через пять мы удачно поднялись с кресел, олень никак не мог расстегнуть ремень, это с ним и раньше, ректальноруким, случалось, но сейчас он побил свой рекорд.
В кабинку он тоже не сразу смог зайти, мне пришлось открывать гармошку двери. В отражении зеркала, увидела его физиономию, на которой присутствовала крайняя степень изумления, примерно такая же, когда я пару лет назад, резким движением ногтей срезала часть его правого соска. Как же было здорово! Вот ради таких моментов стоит жить!
Ждать не стала, прошла на свое место, не теряя времени, расстегнула оставленную на кресле барсетку. Дочь с любопытством посмотрела на меня, но ничего не сказала. Ух, ты! В паспорте нашлось восемьсот евро, хватит на сумочку Балдинини, экскурсию в Сан-Марино, духи, посидеть пару вечеров в ресторане с бокалом Лимончелло. Поездка уже начинает мне нравиться. Это ни в коем случае не воровство, я просто спасаю больного человек от неразумной траты денег, делаю благо. Может еще паспорт его...потерять? Мысль засверкала алмазными звездами. Я просто положила документ в карман его кресла. Чокнутый олень проверять не станет и на меня никто не подумает, сам забыл. Как же приятно и легко на сердце, от хорошего дела. Сейчас бы красного вина, да горячего мужчину к нему.
- Дамы и господа, говорит капитан корабля, наше воздушное с-судно, начинает снижение, просьба убрать столики, откинуть спинки кресел в вертикальное положение, пристигнуть ремни.
Самолет стало ощутимо подбалтывать, батюшка у которого я взяла благословение начал резко креститься, со скоростью километров двести в час, а то и быстрее.
.- Дамы и господа, - раздался слишком бодрый голос Фокина, - мы попали...
Долгая театральная пауза, батюшка уже начал подвывать, кажется в руке у него появилось взявшееся мифическим образом кадило.
- Мы попали в зону турбулентности, но по идее, скоро должны ее миновать. Беспокоиться не о чем.
Вот гад какой, я чуть коленки не намочила от страха. Кто же так шутит, или не шутит, что еще страшнее! Мне резко захотелось попасть в клозет. Кстати, где бешеный олень? Летающее корыто очередной раз качнуло и ответом на мой невысказанный вопрос стол полный удивленной боли вопль, пробившейся сквозь туалетную дверь и несколько рядов. Вот совсем-совсем не хочется узнать, что там произошло, совсем.
Послышались ненавистные шаги, они приблизились, остановились рядом с моим креслом. Олень выглядел расхристанным. Мятый, мокрый в районе умирающей нижней анатомии, с огромным кровоподтеком над правым глазом. Взгляд его изменился, стал более осмысленным, хотя говорить такое о нем ересь, я инстинктивно поняла, что больше Величеством он меня не назовет.
- Арменка, это вы? - я сделала отчаянную попытку, вдруг получится.
Олень перевел взгляд на открытую барсетку, нехорошо так, паскудьненько усмехнулся. Во всё свое слоновье горло, так что заглушил рев двигателей, молитву батюшки и все остальные звуки, пропел:
Как
-
то
раз
в
погожий
летний
день.
В клубе угощал меня Армен .
Был готов забрать меня Армен ,
Но пришёл за мной мой муж-олень.
Везёт меня олень в свою страну оленью,
А лучше б вёз
Армен
в свою страну Арменью.
- Деньги вернула!
Я поняла, что не видать мне духов и Болдинини, все планы на прекрасную жизнь очередной раз накрылись тазом из-за этого засранца. Слезы навернулись на глаза. За что Господи, за что???
***
- Первый вопрос, - Джованни взял один из стульев и уселся напротив меня. - Была ли Орлеанская Дева на самом деле девственницей?
Я ожидал чего угодно, вопросов о тайнах мира, способ превращения свинца в золото или метод лечения чумы, но это?
- Чего молчишь? - Роландо высморкался в складки сутаны и легонько ткнул меня пальцем под левое ребро, как стальной костыль вогнал.
- Вы про Жанну д'Арк?
- Слушай, как тебя беса? - скривил губы Джованни.
- Сережа!
- Сьерозжа, точно. В то время с девственницами уже было худо, а в наш развратный восемнадцатый век их надо хранить, выращивать и высиживать как драконье яйцо. Ты много знаешь нетронутых дев по имени Жанна?
Таких дев я не знал, а вот драконьими яйцами заинтересовался, неужели здесь сохранились рептилии, невероятно. Я озвучил свой вопрос, за что получил еще один палец уже в ключицу.
- Драконов, так же как и их яиц не бывает, - снизошел до ответа Джованни. - Тебе понятная аллегория? Хранить, то чего не существует. Однако вернемся к нашим баранам.
- А? О! Да, конечно, - и что я должен ответить?
Про Жанну д'Арк я помнил лишь то, что её сыграла Милла Йовович в одноименном фильме. Нет, я конечно был в курсе, что жизнь ее закончилась трагично, но вот каких либо деталей, жизненных перипетий, тем более интимного характера, не знал. Это же не Вера Брежнева! Жаль про нее инквизиторы не спросили.