Не совсем осознаю, что делаю, но мои руки тянутся к ней.
Прижимаю мою девочку к себе.
Она безмолвна. Пытаюсь нащупать пульс, но его нет. Дыхания нет! ЕЕ БОЛЬШЕ НЕТ!
— А-а-а-а!!! — крик разрывает пространство, отдаваясь в самых дальних уголках этого общежития. — Кто? Сука! Кто?!
Не замечаю, как слез текут по лицу. Целую ее бледное лицо, окроплённое кровью. Ее кровью.
И рычу. Рычу раненным зверем.
— Саша, Сашенька, — шепчу, зарываясь лицом в ее светлые волосы, раскачиваясь из стороны в сторону.
Не могу выпустить ее из своих объятий. Нет сил на это.
Не могу принять, что какая-то мразь лишила этого нежного ангела жизни.
— Родная моя, — глажу ее по влажным от крови волосам, — как же так? Ну как же это?..
Я не плачу — рыдаю.
— Девочка моя, — шепчу ей в макушку, — нежная, родная… любимая. Кто? Кто с тобой это сделал?
И снова начинаю раскачиваться взад и вперед.
Саша не реагирует. Она и не должна. Ее забрали у меня.
Я ведь чувствовал! Чувствовал, что не нужно ее отпускать! Еще тогда, в спальне, я знал, что пожалею об этом, но… отпустил.
Идиот!
Еще никогда в жизни я не испытывал такой боли!
— Клим Андреевич, — словно издалека слышу голос одного из своих мордоворотов. Кажется, это Алексей. Или Денис? Не знаю, сейчас мне не до них.
Поднимаю на него взгляд, но будто не вижу.
— Клим, — снова этот голос. — Нужно вызвать ментов и скорую, чтобы зафиксировали время смерти.
Я не отвечаю — нет сил, просто киваю.
Я не хочу выпускать мою девочку из объятий. Не хочу оставлять ее одну.
Но внутренний голос, будто в насмешку, говорит: «Но ты оставил. Она была тут совсем одна, когда ее резали. Когда истязали и мучали. Когда ее убивали».
И я снова рычу.
Все происходит, как во сне.
Менты, скорая. Меня пытаются оттащить от Саши, ноя реву раненым зверем, не давая ее этих эскулапам.
Я безумен в своем горе.
В итоге, меня все же удается оттащить от моей девочки. И врачи констатируют смерть.
Почти четыре часа назад.
Когда она только приехала домой.
Значит, ее тут уже ждали.
С меня берут показания, как и моих ребят. А затем отпускают.
Я, словно со стороны наблюдаю, как моего ангела заворачивают в полиэтиленовый черный плотный мешок и закрывают.
Уносят.
Следуя за ней.
В голове пусто, сердце заледенело. Я не чувствую жизни вокруг. Все будто замерло вместе со мной.
Не совсем осознаю, как оказываюсь в машине, как мы трогаемся с места.
Мне на все плевать, кроме одного: кто сделал с ней такое? Кто за все это в ответе?
Я. Это я сделал. Кто-то убил ее назло мне. Кто-то хотел, чтобы я испытал боль.
— Клим Андреевич, — поворачивается ко мне Алексей, — мы не стали показывать вам это там, да и не хотелось, чтобы менты обнаружили, но, думаю, вы должны это видеть.
Хмурюсь, не совсем понимая, о чем он, черт возьми, толкует.
И тут он достает из внутреннего кармана своей легкой куртки свернутый надвое небольшой листок и протягивает его мне.
Беру. Внутри все замирает. Кажется, я даже затаил дыхание.
Разворачиваю листок и читаю:
«Думал, я не узнаю о тебе? Зря ты сунулся на мою территорию, Клим. Зря влез туда, куда тебя не просили. Так получи же свою заслуженную «награду» — ее смерть будет на своей совести. Это мой бизнес. Это мой город. Это моя империя! Знай свое место, пёс! Больше предупреждать не стану».
И внизу подпись: «Бес».
Перед глазами будто появилась кровавая пелена. Жгучая злоба. Бешенная, необузданная!
Если до этого я думал, что внутри меня все заледенело, то сейчас считаю иначе.
В груди все горит от ярости.
Комкаю в руке бумажку, и рычу:
— Ну, тварь, молись. Ты за это еще ответишь!
Глава 47
Кирилл
После боя прошло несколько дней.
На удивление все было спокойно, что меня, кстати, немало настораживало.
Но ребята, работающие на меня, уверяли, что на всех объектах и подвластных мне точках все в полном порядке. Никакой лишней движухи.
Все сидят смирно на задницах и не вякают.
Открытие клуба прошло просто отлично!
Я знал, что народ любит зрелища, но все равно не ожидал, что будет аншлаг.
Очередь выстроилась у входа в клуб, но туда больше никого не впускали — не было мест.
Да, в главном бою я победил, но все деньги, что выручил за этот бой, отдал Асаду — ему было нужнее. Семья, и все дела. Но пусть не расслабляется, это была единовременная акция. Если хочет в будущем получать бабки, придется попотеть.
Сам же я поимел очень даже нехилую выручку с самого клуба.
Народ реально отрывался. Пил, курил, делал ставки.
Я взял выручку с тех денег, кто поставил на Асада и проиграл. И таких, скажу я, было немало.
Усмехнулся.
Если продолжать в таком же духе, то «Цербер» станет одним из самых доходных моих вложений.
Откинулся на спинку кресла в своем кабинете, закидывая руки за голову.
Что ж, раз все более-менее под контролем, то можно совсем чуть-чуть расслабиться.
Мысли тут же вильнули в сторону той, кто нарушила мой покой — Лера.
Моя красавица. Сильная, умная, дерзкая.
Вчера она попросила меня разрешить ей ходить в мой спортзал — хочет потренироваться, а то давно не разминалась. Сказала, что тот бой в «Цербере» разбудил давно забытые чувства. Когда есть только она и боец напротив.
Я усмехнулся, но не стал препятствовать. Тем более, я до сих пор помню, как она наваляла мне в первый день на кухне. Очень умело и, я бы даже сказал, профессионально.
А как она двигается!..
Четкие, выверенные движение, резкие удары и взгляд, направленный прямиком на противника.
Улыбнулся, вспоминая ее воинственный вид.
Кабинет заполнил короткий звуковой сигнал, возвестивший о новом сообщение на «мыло».
Подался вперед, открывая почту.
Неизвестный адресат.
Нахмурился.
Но все же открыл.
Письмо гласило:
«Готовься. Он идет за тобой». И подпись: «друг».
Какой еще, на хер, друг?
Кто это вообще такой, мать его за ногу?
Словно из самых недр моей души поднялась злость.
Кто шлет мне эти сообщения? Кто, черт его подери?
Но внутренний голос все же попытался меня успокоить: в первый раз тоже было предупреждение. И ты, благодаря этому, нашел крысу.
И вот снова.
Кто идет за мной? К чему я должен готовиться?
Но мои размышления прервал стук в дверь.
— Входи.
В кабинет вошел один из моих новых ребят — тот, кто должен был работать в клубе — Данилов Егор. Друг погибшего Гамбита.
— Кирилл Дмитриевич, — начал он, закрывая за собой дверь. — Тут к вам девушка из «Цербера».
Нахмурился.
— Что ей нужно?
— Говорит, что срочная информация для вас.
— Да? — вопросительно выгнул бровь. — Ну что ж, тогда зови, пусть заходит.
Егор кивнул, и вышел. Чтобы уже через минуту войти вновь.
За ним, точно тенью, проследовала молоденькая девушка.
Точно! Я ее вспомнил. Она одна из тех, кого я отправил к Агате, пока клуб не починят.
— Как тебя зовут? — интересуюсь у нее.
— Я… я Даша. — Голос несмелый, дрожит. Она то и дело озирается по сторонам, разглядывая интерьер.
— Ну, привет, Даша. Рассказывай, что же привело тебя сюда.
Я снова откинулся на кресло, кивком головы показывая Егору, чтобы тот тоже присел.
Дарья же, нерешительно подойдя поближе, дрожащим голосом произнесла:
— Кирилл Дмитриевич, все девочки вам безмерно благодарны за то, что вы сделали для нас. Вы не только избавили нас от вынужденной проституции, но так же дали нам шанс на будущее.
Я лишь кивнул, продолжая молча слушать ее.
— Вы знаете, что некоторое время нам пришлось жить у Агаты… — Я снова кивнул. — Я… я не должна была этого слышать, но… Я знаю, что вы человек слова. Что…