— Ну, не такие уж и аппетитные. Всего-то килограммов пять лишних. Не успела к лету согнать, — смутилась Наташа. — Да и блондинка крашеная.
— Так это же самый смак! Худышек они не любят, а вот такие ягодки в соку у них сразу эрекцию вызывают.
— Так уж и эрекцию, — засмеялась Наташа, почувствовав, как от простого намека на интим рот наполняется слюной.
Она еще что-то хотела спросить, но пожала плечами и надоедать соседке вопросами больше не стала. Наташа вытянула ноги, потерла затекшую спину и решила наведаться в туалет. Смуглянка тут же вскочила, пропуская ее к проходу. Наташа повернулась лицом к салону и поразилась: в самолете было очень мало европейцев.
Она привыкла, что в любой стране при посадке, прохождении паспортного контроля и во время досмотра пассажиры одного рейса держатся вместе. Всегда можно получить совет или дружескую поддержку соотечественника. А тут что! За кем держаться? Ответ простой: за соседкой по креслу.
Пока она шла по проходу, все время ловила на себе взгляды мужчин. «Дура, надо было брюки надеть. А я вырядилась в открытый сарафан. А все Демин виноват!». Вернулась она быстро. Но только устроилась в кресле, как опять в голову полезли мысли о Даниле.
«Чур, меня, чур! Отстань!» — пыталась избавиться от неприятного образа она и посмотрела на соседку, чтобы побольше расспросить ее о Дубае. Но девушка сидела с закрытыми глазами, а быть наглой Наташе не хотелось.
«Ладно. Демин, так Демин. Видимо, пока до конца не разворошу старое дерьмо, не будет мне покоя».
В принципе, остаток истории был печальный.
Демин обошёлся с Наташей подло. Он рассказал о письме своим друзьям. Вечером в школе была дискотека для старшеклассников. Наташа готовилась к ней тщательно. Скромная ученица, какой она была в классе, надела роскошный наряд (позаимствовала у старшей сестры, окончившей на год раньше школу, выпускное платье), сделала прическу и профессиональный макияж. Она шла на праздник, замирая от волнения и надежды.
— Натка, ты на себя не похожа! — ахнули подружки. — Прямо модель с подиума!
Окрылённая поддержкой, Наташа гордо направилась в спортивный зал, где обычно организовывали дискотеки. Тоненькая, стройная, с горящими от возбуждения глазами, девушка думала, что именно сегодня ее ждёт счастье — награда за годы страданий.
— Натаха, а мне тоже дашь? — услышала она вдруг за своей спиной голос первого школьного пахабника Сережки Зиновьева.
— Что дам? — не поняла сначала она.
— Ну, это… — парень недвусмысленно сделал движения бёдрами.
— Ты сдурел, что ли! — залилась краской девушка и растерянно оглянулась: вдруг кто услышит.
— А что! Даньке можно, а я рыжий?
Только сейчас Наташа увидела, что одноклассники смотрят на неё: девушки — с жалостью и даже с брезгливым презрением, юноши — с нескрываемым любопытством и вожделением. А рядом стоит ухмыляющийся Демин и держит в руках розовые листочки ее письма.
Наташа остановилась и впервые за долгое время посмотрела с вызовом в его глаза.
— Натаха, может, сейчас и пойдем, прямо в туалете, а? — продолжал развлекаться Серега. — Хотя нет, Дань, она же тебе в любви объяснялась, ты первый в очереди.
— Да ладно. Я тебе ее по дружбе уступлю.
Одноклассники засмеялись. Сначала несмело хихикнул один, потом его поддержал второй, а вскоре хохотал весь школьный холл.
Наташа смотрела на Демина, на подруг, на ребят, еще пять минут назад бывших ее лучшими друзьями, и не понимала, что происходит.
— Отдай письмо, — прошептала она и протянула руку к Демину.
— А ты отними, — Серега выхватил листочки и побежал в спортзал.
Все ринулись за ним. Зиновьев подскочил к микрофону и стал вслух читать ее письмо. В зале наступила мертвая тишина. Две параллели старших классов слушали признание Наташи, затаив дыхание. Вряд ли кто из школьниц решился бы на такой поступок. А то, что невозможно и запретно, всегда привлекает неимоверно. Это как скрытое желание, которое вдруг стало явным. Как в щелочку подглядеть. Как узнать сногшибательную новость, а потом, захлебываясь слюной, поведать ее первым всему миру.
Наташа не кричала, не плакала. Она будто окаменела. Как была в платье и туфельках, так и вышла на улицу. На февральский мороз. В снег. Холода она не замечала. Шла, куда глаза глядят. Вернее, совсем не видела, куда шла. Потом поскользнулась на подвернувшейся ледышке и упала в сугроб. Может, так бы и замерзла, если бы не вахтерша, Ирина Ивановна, случайно посмотревшая в окно.
А может, спасла подружка Ленка, которая, придя в себя от шока, побежала разыскивать ее.
А может Малыш. Первый Малыш, не тот, который остался сегодня дома. Просто бродячий кот, который мягкими лапками прошелся по ее животу, потом ткнулся мордочкой в лицо и стал слизывать острым язычком соленые слезы…