Как дошла, сама не знаю. Но дошла. И доехала до подруги, у которой остановилась. Та как меня увидела, так сразу все поняла. Отмыла меня и – в постель. А у меня сил не было даже спать. Вот тогда-то она мне и посоветовала укольчик. Сама кололась. Я так обессилела, что на все была согласна. Она меня уколола, и я уснула. Когда проснулась, она меня опять уколола. А потом еще раз. Тогда и села на иглу. Но когда поняла, что затягивает, сбежала из Москвы. Сбежать-то сбежала, а вот без укольчиков теперь не могу.
– Но укольчики, Вика, стоят больших денег.
– Конечно, Столбик, стоят. Но и укольчик того стоит, чтобы на него деньги тратить.
– А как же дочь, мать? А твое здоровье?
– Дочь. Мать. Мать пенсию получает. Дочка еще маленькая, ей много не надо. А мое здоровье – оно мое, а не твое.
– Наркоманы быстро умирают. А тебе дочь растить. Это как?
– А никак. Ты чего ко мне прицепился, Столбик? Завидуешь мне что ли?
– Завидую? Чему?
– Тому, что все меня любят.
– Как тебя любят, я уже слышал. А вот ты-то кого-нибудь любишь?
Она вскинула голову и посмотрела мне в глаза.
– О, Столбик в душу полез. Тела нашего вам, мужикам, мало. Все норовите в душу влезть.
– Зря ты так, Вика. Я понять тебя хочу.
– Понять? Не поймешь.
– Почему?
– Потому. Ты – мужик, а мужики никогда не поймут нас, женщин. По-другому вы устроены, понимаешь.
– Как это «по-другому»?
– Как по-другому? А очень просто. Разденься, подойди к зеркалу да посмотри, тогда узнаешь «как». А в общем-то ты мне на сегодня надоел, Столбик. И вообще все вы мне здесь надоели. Пойду домой.
Она закинула свою дамскую сумочку через плечо. Встала. Щелкнула меня по носу.
– Столбик, ты и есть Столбик, – и вышла из клуба.
Ушла.
Не дождалась клиентов. Не попрощалась.
Странная все-таки она женщина.
А может, все женщины странные.
А может, они и не странные, и никаких странностей нет, а есть простое непонимание.
Может, мы, мужики, просто не понимаем их – женщин.
Не можем понять.
Или не хотим.
Вот я хотел.
И что у меня получилось?
Ничего.
Полное непонимание.
Может, и правда: женщины – это женщины, а Столбики – это Столбики.
Дневник одинокой женщины
14 февраля 1976 года
Я обожаю фигурное катание.
И сегодня у меня праздник.
Ирина Роднина и Александр Зайцев стали олимпийскими чемпионами.
А у моей одинокой мамы появился мужчина. Хотя его и зовут Виктором, но он очень похож на Александра Зайцева. Такой же высокий и красивый.
Виктор моложе мамы на восемь лет. Моя подруга по подъезду – Лена – говорит, что он – любовник. А мужа у мамы никогда не было, как у меня – папы.
26 февраля 1976 года.
Сегодня пятница, и к нам пришел Виктор, как всегда с цветами для мамы и конфетами для меня.
Мама его очень ждет, и я его тоже жду.
Ко мне он добр и внимателен. От него всегда пахнет приятным одеколоном.
Со мной он часто шутит и рассказывает много смешных историй.
А с мамой они шепчутся на кухне и хихикают там, как глупые.
Я в это время смотрю телевизор, где по обоим каналам показывают скучный съезд КПСС. Я злюсь на маму и со злорадством вспоминаю, как она перед приходом Виктора долго красилась перед зеркалом, а потом с тоской смотрела на меня. Я понимаю, что при таком количестве косметики единственное, что выдает ее возраст, это я – ее взрослая дочь.
Мне через полгода исполнится пятнадцать лет.2 марта 1976 года
Сегодня ночью произошло невероятное.
Виктор остался ночевать у нас дома.
А квартира наша обыкновенная двухкомнатная хрущевка. И когда мама отправила меня спать, мне стало очень интересно, чем они там занимаются в большой комнате. Я долго ворочалась, прислушивалась, а потом решила посмотреть, что же у них происходит.
Тихонько выскользнула из-под одеяла, на цыпочках подошла к двери и слегка ее приоткрыла.
В щелку я увидела, как Виктор на диване ласкает маму.
Сердце мое забилось.
И вдруг я встретилась со взглядом Виктора (он, подняв голову, смотрел в щель приоткрытой мной двери). Я испугалась, а он неожиданно подмигнул мне.
Я еще больше испугалась и, захлопнув дверь, бегом кинулась под одеяло, дрожа от страха.
Через минуту дверь скрипнула. Вошла мама. Я, как могла, притворилась спящей. Мама поправила на мне одеяло и, плотно закрыв дверь, опять ушла к Виктору.