Тогда бытие вневременно, лишь действительное, наличное настоящее, но это настоящее не принадлежит времени. Это внимание без границ мысли и барьеров чувства. Слова употребляются для коммуникации, общения; сами по себе слова, символы, вообще не имеют смысла и значения. Жизнь — всегда действенное, наличное настоящее, время же всегда принадлежит прошлому, равно, как и будущему. Смерть времени означает жизнь в настоящем. Именно эта жизнь бессмертна, а не жизнь в сознании. Время — это мысль в сознании, а сознание ограниченно своими рамками и своей структурой. В структуре, образуемой мыслью и чувством, всегда присутствует страх и скорбь. Конец скорби — это конец времени.
20 сентября
Был очень жаркий день, и в этом жарком холле при большом стечении народа можно было задохнуться. Но несмотря на всё это и усталость, проснулся в середине ночи — и в комнате было иное. Его интенсивность была огромна, и оно не только наполняло комнату, выходя за её пределы, но и проникало глубоко внутрь мозга, внутрь ума, настолько глубоко, что казалось, будто она проходит всю мысль, пространство, время и идёт дальше. Оно было невероятно сильным и имело такую энергию, что невозможно было оставаться в постели, и на террасе, при свежем, прохладном ветре его интенсивность сохранялась. Это продолжалось почти час с огромной силой и напором; и всё утро оно было здесь. Это не фантазия, не желание, принимающее форму ощущения, возбуждения; не мысль выстроила его из событий прошлого, и никакое воображение не могло бы найти формулу, рецепт этого иного. Странным образом, каждый раз, когда это происходит, это что-то новое, неожиданное и внезапное. Мысль, попытавшись, осознаёт, что не может вспомнить, что было в других случаях, и не может разбудить память о том, что было сегодня утром. Оно — за пределами всякой мысли, желания, воображения. Оно слишком огромно, чтобы мысль и желание могли вызвать его; оно слишком беспредельно, чтобы мозг мог создать его. Оно — не иллюзия.
Странно здесь то, что обо всём этом даже не беспокоишься: если оно приходит, то оно есть, без приглашения; а если нет, остаёшься к этому как-то безразличен. С его красотой и силой нельзя играть; нельзя его призывать, или от него отказываться. Оно приходит и уходит, когда ему угодно.
В это раннее утро, незадолго до восхода солнца, медитация, в которой всякое усилие давно прекратилось, стала безмолвием — безмолвием, в котором нет центра, а потому нет и периферии. Оно было просто безмолвием. У него не было ни качества, ни движения, ни глубины, ни высоты. Оно было совершенно спокойно. Это тот покой, который обладает движением, расширяющимся бесконечно, и измерение его было не во времени и пространстве. Этот покой взрывался, всё время расширяясь. Но у него не было центра; если бы у него был центр, он не был бы покоем, он был бы застойным распадом; он не имел ничего общего с хитростями мозга. Характер того покоя, который может создать мозг, полностью отличается во всех отношениях от покоя, который был здесь этим утром. Это был покой, который ничто не могло нарушить, потому, что в нём не было сопротивления; всё было в нем, и он превосходил всё. Утреннее движение грузовиков, доставляющих в город продукты и прочее, не нарушало этого покоя, как и лучи вращающегося прожектора с высокой башни. Он был здесь, без времени.