— Ты когда-нибудь слышала о майоре Просте? — спросил он.
— Не припоминаю.
— Кезанский кирасир. Незаконнорожденный брат губернатора.
— О-о-о, — протянула Рези. — Да, доходили слухи. Тот самый, что вырезал Блайнд-Рок, верно?
— Он сжигает деревни, убивает детей, и это сходит ему с рук, — подтвердил Стайк.
Рези посмотрела на него искоса, явно обеспокоенная. Она тоже знала его характер. И понимала, отчего он может сорваться.
— Останься в постели, — тихо повторила она.
Стайк побарабанил пальцами по остову кровати. Несомненно, она права. Идти туда вовсе необязательно. Он начал расстегивать рубашку, собираясь залезть под одеяло, как вдруг в дверь заколотили.
— Стайк! — раздалось с той стороны.
Он открыл. За дверью стоял Фенриал, один из его подчиненных. Лицо парня было белым как мел.
— Сэр, вы должны немедленно пойти со мной.
Стайк переглянулся с Рези. Она сердито посмотрела на него, но все же вылезла из постели и начала одеваться. Стайк кивнул Фенриалу и поспешил за ним.
Оставив за спиной небольшой домик Рези на окраине, они двинулись по сильно вытоптанным, немощеным улочкам. День выдался погожим для фатрастанской весны, дождя не было уже почти неделю. Утреннее солнце припекало, но вполне терпимо, по голубому небу плыли редкие облака. В такую рань им повстречалось лишь несколько фермеров по пути на поля. Они приветствовали Стайка, приподняв шляпы.
Но Стайку было не до них. Он уже слышал гомон на городской площади и вскоре увидел выстроившихся кезанцев — сотни две верховых, явно готовых и горящих желанием выступать. Он пробежал вдоль строя в поисках капитана Кардина, миновав мрачную Грейсли. Она прокричала что-то, но он не расслышал.
Свернув на площадь, он чуть не врезался в толпу из нескольких сотен человек. Притормозил, чтобы оценить обстановку: толпа собралась возле «Урчащей свиньи». Горожане кольцом окружали цепочку кезанцев в форме, и даже за то короткое время, что Стайк наблюдал, послышалось несколько гневных выкриков.
Горожане, кричащие на кезанских солдат, — это не к добру.
Внутри оцепления кирасиров, стоявших с каменными лицами и карабинами наготове, находилось три кезанских офицера. Двое из них, явно пьяные, в расстегнутых мундирах и грязных рубашках, покачиваясь, возвышались над маленьким рыжеволосым человечком с пепельными, как у всех пало, веснушками. Лицо и борода его были залиты кровью, он закрывался руками от пинков и плевков двух пьянчуг.
Третий офицер — Кардин — стоял сбоку с напряженным выражением на лице, отчаянно пытаясь найти выход из положения.
Пало звали Тель-Айсло, и он был хозяином «Урчащей свиньи». Стайк прищурился, сделал два шага в толпу, заставляя горожан расступиться, и направился прямо к кезанским кирасирам.
— Прочь с дороги, — прорычал он.
Самый высокий среди них уступал ростом Стайку почти фут. Рассмотрев желтый колониальный мундир и серебряную пику на лацкане, он заметно сглотнул.
— Прочь, — приказал Стайк.
— Простите, сэр, — отозвался кирасир. — Не могу. Приказ.
— Я майор, — нетерпеливо сказал Стайк, глядя поверх его головы. Офицер, судя по всему, майор Прост, пнул Тель-Айсло по ребрам. — Ваш майор явно пьян, так что старший офицер здесь я. Прочь, или я сам тебя подвину.
Кирасир облизнул губы и огляделся по сторонам, ища поддержки у товарищей перед таким гигантом. Тель-Айсло достался очередной удар, и Стайк вырвал карабин из рук кирасира.
— Эй!
Стайк ухватил карабин обеими руками и переломил его о колено, словно спичку. Вернул обломки и, протиснувшись мимо кирасира, направился к майору Просту.
Кардин попытался его задержать, бормоча объяснения, но Стайк одним движением уложил кезанца на землю. Объяснения его не интересовали. Напали на человека под его защитой.
Стайк переключился на другого офицера — не Проста — со значком капитана на заляпанных вином лацканах. Он приподнял его за шиворот рубахи, и очередной удар не достиг Тель-Айсло. Потеряв опору, капитан запаниковал и засучил ногами. Стайк швырнул его прямо в цепочку нервничающих кирасиров.
Вокруг воцарилась мертвая тишина, потом из толпы раздался выкрик:
— Задайте этим кезанским придуркам, майор Стайк!
Крикуна поддержал еще один голос, а затем насмешки посыпались со всех сторон. Кирасиры сгрудились плотнее, явно выбирая между побегом и огнем на поражение. Стайк со всей ясностью осознавал, что в паре улиц отсюда ждут их многочисленные сослуживцы.
Одно неверное слово — и все закончится резней.