Всплыли старые воспоминания, и город показался более знакомым. Он вспомнил, что жилая зона разбита так, чтобы принимать приезжих в одном секторе. Тут есть места для семей и, наконец, роскошные апартаменты для людей.
Путешествие по движущемуся тротуару закончилось через полтора квартала. Человек-ягуар показал на склон холма и сказал:
– Здесь вся улица свободна. Давайте поселимся тут, а потом выйдем и пойдем поесть.
Модьун последним преодолел четырехдорожечный переход от скоростного тротуара к среднескоростному, потом к медленному тротуару, а потом шагнул на улицу. Его спутники поднимались по склону, а он медленно и нерешительно следовал за ними. Должен ли он продолжать лгать? Это казалось слегка несерьезным. Тем не менее, вскоре он, как и другие, стоял перед рядом кнопок. Набрал свое обезьянье имя.
И ждал, пока компьютер откроет дверь.
Компьютер отказался впустить его.
– Вы не идентифицированы правильно, – был ответ.
Прошла вечность, Модьун ничего не делал, не реагировал, даже не обдумывал то, что сказала машина. Он был в смятении. Раньше он не знал этого чувства. Это было чувство, новое для него. Неосознанное чувство. И его мозг не понимал реакции тела.
Странно, что его мысли пришли в такое смятение…
Он начал приходить в себя. Сначала он просто наблюдал. Здесь перед ним за дверью квартиры находился механизм: кнопки, которые он нажимал, маленькая треугольная металлическая решетка под ними – откуда голос компьютера произнес невероятные слова.
Модьун с одной стороны видел длинный ряд стерильных квартир, точно таких, как та, которую он выбрал в качестве своего дома. Ну, не совсем квартир. Они все были одноэтажные и располагались вдоль блока как терраса. Перед каждой квартирой было несколько ступенек, ведущих на маленькое крыльцо, и Модьун предполагал – хотя и не мог ясно видеть, что было у других дверей, – на каждом крыльце были кнопки с буквами и система динамиков за решеткой.
В известном смысле, однообразный мир. Но как же иначе обеспечить жильем миллионы? Действительно, его предки занимали такую же терпимую позицию по отношению к людям-животным, как и он, они заботились не о красоте, а только о пользе.
Но, так как чистота была полезной, они предусмотрели для каждого жилища и для города автоматические чистящие системы. Так что пластмассовые стены, и пластмассовые двери, и нержавеющие стальные решетки сияли – так было чисто. И ступеньки выглядели вымытыми и выскобленными. На тротуаре внизу не было ни пятнышка.
Модьун еще рассеянно осматривал мир вокруг, когда вдруг понял, что же так подействовало на него.
Отказ.
Ему отказали! За всю жизнь в несколько сотен лет никто никогда так не поступал с ним. Это был удар для его мозга, перед которым никогда не существовало никаких преград, кроме философии о тщетности бытия – и, особенно, тщетности усилий. Действительно, ничего не стоит делать. Тело испытывает чувства, мозг – нет. Человеческая природа такова, что человек может отдавать себе отчет, когда его тело испытывает чувства. Уделом людей было выбирать, нужно ли игнорировать ощущения своего тела.
И теперь он не мог сделать этого. Когда Модьун осознал удивительную правду – источник своей глубокой тревоги – он начал понимать, что его тело испытывает раздражение.
Мысленное осознание физического чувства было как сигнал. Мозг Модьуна мгновенно вернулся к нормальному состоянию: отделился от тела. Модьун успокоился, но проявил любопытство. Он сказал:
– В чем проблема? Мое имя имеет нужную длину и правильный код для обезьяны из Африки. Почему меня не принимают?
– Личность с этим именем – Модиунн – в настоящее время находится в Африке, зарегистрировавшись как проживающая по определенному адресу.
Раздражение усиливалось. Тело, казалось, все меньше поддавалось контролю. Прошла минута, и Модьун понял, что создавало такое беспокойство его телу. В прежние дни можно было запрограммировать компьютеры, чтобы они учитывали такие подробности, но это не было сделано. Ни одно человеческое существо никогда не занималось отдельным животным, не интересовалось, где оно находится или даже тем, что с ним случилось.
Поэтому он теперь сказал угрожающим тоном:
– С каких пор компьютеру есть дело до местонахождения отдельного животного?
– Вы спрашиваете, имею ли я право отказаться впустить вас? – спросил компьютер.
– Я спрашиваю, откуда вы знаете, где находится Модиунн? Я хочу знать, кто связал вас с компьютером в Южной Африке, – сказал Модьун с высоты своего положения человеческого существа.
Компьютер ответил, что он связан со всеми компьютерами планеты уже 3453 года, 11 часов, 27 минут и 10 секунд. Пока он отвечал, Модьун подумал, что компьютеры никогда не программировали отвечать на такие вопросы, как задал он.