— Я много чего хочу.
— Не увиливай, ладно?
Чонин провёл ладонью над его лицом, едва дотрагиваясь кончиками пальцев, большим пальцем задел губы и помедлил.
— Чонин?
— Я не знаю. Правда. Ты…
— Что? — прошептал Крис.
— Странный. Я не понимаю, почему ты… — Чонин умолк и закусил губу, потом вдруг прижался к Крису плотнее и занял поцелуем. И как только Крис пытался что-нибудь спросить вновь, Чонин опять целовал его, не позволяя словам прозвучать. Потом стало не до слов: и дыхание сбилось окончательно, и куда важнее было нашарить тюбик со смазкой. Хорошо ещё, что Крис подготовился, так что не потребовалось тратить время. Крис вообще сомневался, что Чонина хватило бы на это, потому что его била дрожь нетерпения.
Пальцы, влажные от смазки, легко проскользнули в Криса. И одновременно с этим Чонин снова поцеловал его. И продолжал целовать, покусывая нижнюю губу, даже тогда, когда убрал пальцы и прижался бёдрами. Целовал и тогда, когда медленно входил, без спешки, но и без лишней осторожности. Крис бросил ладони на твёрдые скулы, удержал, попытавшись поймать взгляд Чонина. Различить зрачки так и не смог — они терялись на фоне потемневшей от желания радужки. Он притянул Чонина к себе, чтобы заглушить поцелуем тихий стон на первом сильном толчке.
Движения Чонина с самого начала были быстрыми и уверенными. Он с силой прижимался к Крису, хоть и отвлекался на поцелуи. Смуглая кожа под ладонями Криса постепенно увлажнялась от пота и становилась всё горячее. Пальцы как будто обжигало, они соскальзывали с плеч на спину, со спины на поясницу и ниже. Крис сам притягивал Чонина ближе к себе и упивался медленно разливавшимся по телу жаром — точно таким же, что жил под смуглой кожей и обжигал его руки. Чонин что-то пробормотал неразборчиво, скользнув губами по подбородку Криса и шее, принялся осыпать поцелуями грудь, прерываясь иногда на тихий смех. Крису очень хотелось спросить, что так развеселило Чонина, но не получалось — из-за неровного дыхания, когда воздуха то не хватало, то было слишком много, и из-за быстрых и сильных толчков, отдававшихся острыми и резкими нотками удовольствия сразу во всём теле.
Чонин вывернулся из рук Криса и отдалился. И Крис с сожалением ощутил, как напряжённый член выскользнул из него, оставив после лишь пустоту — холодную и гнетущую. Зажмурившись, он тихо позвал Чонина. Имя походило на выдох больше, чем на полноценное слово.
Чонин через миг стоял на коленях и водил руками по его бёдрам, тянул к себе. И скоро с удовлетворённым стоном Крис запрокинул голову и закусил губу, ощутив мягкое давление, приятное растяжение кожи у входа и скольжение внутри толстого члена, постепенно раздвигавшего эластичные стенки. Сильный толчок заставил его немного выгнуться и слабо улыбнуться. На его бёдрах дрожали горячие ладони.
Крис приоткрыл глаза и провёл кончиком языка по нижней губе, сладко саднившей после множества несдержанных поцелуев. Он зачарованно смотрел на Чонина и любовался резко проступавшими под смуглой кожей мышцами при каждом движении. Смотрел, как по гладкой груди скатывались крупные капли пота, смотрел на почти чёрные соски, лениво переводил взгляд на широкие плечи и крепкую шею, тоже расчерченную влажными «дорожками». И смотрел на лицо Чонина, притягательное лицо — из-за притаившихся в чертах оттенков страсти. Той самой страсти, что Крис прямо сейчас ощущал всем телом. Той страсти, что горела в венах вместе с кровью.
Когда-то Чен в шутку спросил Криса, с кем у него был самый лучший секс. Тогда Крис не знал, что ответить. Если бы Чен спросил об этом ещё раз — сейчас, Крис ответил бы без раздумий.
Он прикрыл глаза, чтобы лучше чувствовать толчки, которые стали ещё быстрее и резче. Чтобы чувствовать нарастающий внутри его тела жар, захлёстывающий удовольствием. Рассудок благополучно отключился, не оставив Крису ничего, кроме эмоций. Самое любимое состояние, достичь которого у Криса выходило очень редко. И он едва не разучился дышать от мощного разряда наслаждения, пронзившего тело, когда Чонин вдруг обхватил его член ладонью. Жар внутри и тепло ладони на члене снаружи — убийственный коктейль, невыносимо сладкий. Наверное, это называлось умопомрачением. Или как-нибудь ещё. Хотя неважно, потому что Крис с силой выгнулся, пачкая спермой пальцы Чонина и собственный живот и уже почти не ощущая движений Чонина.
Он прерывисто дышал и пытался прийти в себя, а потом Чонин прижался лбом к его груди и едва слышно прошептал:
— Не могу…
До Криса не сразу дошло, что из-за действия пейотля Чонин всё ещё не мог кончить, но опасался продолжать, потому что Крис уже достиг оргазма.
Крис, поразмыслив немного, столкнул Чонина с себя на ковёр, приподнялся, с трудом переводя дыхание, и снял защиту, потом прикоснулся пальцами к толстому стволу, повторяя рисунок набухших вен самыми кончиками. Чонин тяжело дышал и смотрел на него из-под полуопущенных ресниц, смотрел пристально, с вызовом.
Крис сдвинул ладонь и провёл ею по бедру Чонина, отметил, как Чонин закусил губу, и улыбнулся. Через минуту он вновь сжимал член в ладони, иногда задевая большим пальцем головку, дразня обещанием. Чонин запрокинул голову и сильнее закусил губу. Крис не выдержал, наклонился и обхватил головку губами. Всё-таки именно он был виноват во всём, что происходило сегодня. Ему нравилось дразнить Чонина, но он не мог оставить Чонина неудовлетворённым. К тому же, он пытался Чонина приручить. Облом вряд ли хорошо послужил бы этой цели.
Крис крепко сжимал губами толстый ствол, размеренно двигал головой и одновременно гладил ладонями напряжённые мышцы живота. Выпустив член изо рта, обвёл головку языком, пуская на неё слюну и помогая себе пальцами. Провёл рукой по внутренней стороне бедра, подхватил тугие яички и вновь обхватил губами ствол. На вкус Чонин оказался терпким и солоноватым. И Чонин по-прежнему кусал губы, храня молчание. Тихий, но горячий. О своём удовольствии он рассказывал не голосом, но движениями тела, искусанными губами и стиснутыми кулаками. Иногда Крису казалось, что Чонин вот-вот кончит, но это впечатление было обманчивым. Пришлось неплохо поработать, чтобы наконец довести Чонина до оргазма. Член во рту Криса ощутимо напрягся, отчётливо запульсировал…
Крис облизнул губы, вытянулся рядом с задыхающимся Чонином на ковре и привлёк его к себе, обнял, потёрся носом о висок, к которому прилипла влажная от пота тёмная прядь.
Чонин уснул в объятиях Криса раньше, чем смог выровнять дыхание. Хотя неудивительно, если учесть, насколько он смог растянуть во времени их близость.
Крис долго разглядывал резкие черты смуглого лица, прикасался пальцами. Только через полчаса смог оторваться от этого занятия, встать и отнести Чонина в нормальную постель. Сам улёгся рядом, вновь притянул Чонина к себе, обнял и уснул, уткнувшись носом в тёмные волосы.
Как ни странно, проснулся Крис раньше и начал утро с лёгких поцелуев, которыми осыпал лицо Чонина и шею. Чонин сонно завозился в его объятиях. Крис не дал ему толком проснуться — прижался к полным губам собственными и уверенно поцеловал. Поцелуй походил на подпись: «Моё! Руками не трогать даже в мыслях».
— У нас меньше часа на сборы, — торопливо заявил он после поцелуя ошарашенному Чонину. Голос прозвучал ломко и хрипло из-за вновь проснувшегося желания. Сонный и ошарашенный Чонин выглядел настолько очаровательным, что Крис мог убить кого-нибудь за право видеть его таким каждое утро. — Верни пушистую ногу на место. Куда собрался?
— Что ты…
Договорить Крис ему не позволил и опять поцеловал, прижав его к себе ещё плотнее.
— Всё ещё хочешь покататься на паровозике?
— Каком паровозике? А… нет. Самолёт тоже сойдёт. Может, ты меня отпустишь?
— Мне не хочется, — лениво пробормотал Крис и прикоснулся губами к ямочке на подбородке Чонина.
— Надо в душ и собираться.
— Угу. — Крис дотянулся до колена Чонина, провёл ладонью по голени. — Пушистый…
— Ну так пусти меня. И убери лапы от моих волосатых ног.
— Неа. И это мех, ты сам сказал. Кажется, я люблю меха…
— Крис!