— Поэтому ты решил, что быть обвинителем лучше?
— Какое-то время. Идеально — судьёй, но им так просто не станешь.
— А ты думал о том, что твои решения не всем покажутся верными?
— Уймись, я в курсе, что справедливость — понятие относительное. Просто я готов к этой справедливости. И на суды насмотрелся вволю с детства. Может быть, мои решения и не будут безупречными, но претендовать на справедливость смогут определённо.
— Да ты альтруист, как я посмотрю, — тихо смеялся Чонин, поглаживая кончиками пальцев свой булыжник с картой.
— Ничуть. Я эгоист и циник.
— Однажды кто-то сказал, что циник — это разочаровавшийся романтик…
На этом Крис запустил в Чонина диванной подушкой.
Спустя пару дней после визита родителей Крис метался по залу с мячом и сносил всех на своём пути, как танк. Лекции утром он беспечно прогулял, потому что видеть Чонина стало невыносимо больно. Особенно если учесть, что ночью накануне ему снились вечера с Чонином и то, что было в Мехико.
Перебор.
Крису требовалось сделать вдох полной грудью, без боли. Поэтому он не пошёл на занятия — только в спортзал.
— Нет, вы посмотрите, и кто это к нам заявился…
Крис забросил мяч в корзину и оглянулся. Попытка сделать вдох полной грудью накрылась медным тазом с хрустальным звоном, потому что рядом с тренером торчал Чонин. Собственной персоной.
— Ну сейчас я ему всё скажу…
— Микки, стой на месте. И вообще, ну-ка все по стеночке двинули в раздевалку. Молча. Только попробуйте мне тут что-нибудь ляпнуть!
— Кэп, ты сам что-нибудь не ляпни, — хмыкнул Микки, послушно двинув в раздевалку.
Крис нахмурился и стиснул кулаки. Совет хороший, как ни посмотри, тем более, Крис на собственном опыте знал, каким мощным оружием может стать слово — ему это прекрасно продемонстрировали как раз в случае с Чонином.
Он ждал и смотрел на Чонина, а тот закончил короткую беседу с тренером и направился к нему. Шёл без спешки, сунув руки в карманы джинсов. Из-за длинной чёлки не различить, что отражалось в глазах. И верхние пуговицы на рубашке небрежно расстёгнуты, а там — ямочка меж ключицами. И шея ещё… Идеальная шея, сильная и гибкая. Как весь Чонин — с головы до пят.
Его Чонин.
Чонин, которого всегда слишком много, но никогда не хватает.
— Привет, — негромко и мягко низкими нотами, что ласкали слух. И как будто горячей ладонью — по спине, вдоль позвоночника. Стульчик бы не помешал, потому что Крис прямо сейчас не ощущал ног — они словно в кисель превратились.
— Привет, — хрипло и ломко в ответ — лучше не получилось, хотя Крис честно старался. И прикусил кончик языка, чтобы не сорваться в язвительность. Язвительность была самозащитой, просто чтобы спрятать истинные чувства. Но с Чонином эта язвительность могла сослужить Крису плохую службу, потому он прикусил язык сильнее, чтобы ничего не испортить.
— Хотел попросить тебя о помощи, — внезапно огорошил его Чонин, отвернулся и принялся с преувеличенным интересом разглядывать корзину и сетку на ней.
Крис далеко не сразу обрёл дар речи.
— О помощи? Какой помощи?
Чонин медленно повернулся к нему и пожал плечами.
— Астрология. Я зашёл в тупик с дневником. Не получается. Пробовал сам делать расчёты по этим грёбаным таблицам, но это очень медленно. И я часто сбиваюсь. И не уверен, что всегда получаю правильный результат. У тебя выходит намного быстрее.
— Я просто помню последовательности, — озадаченно отозвался Крис. — Это же просто.
— Я тоже помню последовательности, но это ни черта не просто. — Чонин раздражённо взлохматил пальцами чёлку и вздохнул. — У тебя просто мозги для этого под нужным градусом повёрнуты, наверное. У меня вот нет. К тому же, мне ни черта не говорит, например, Луна в Козероге. Всего лишь пометка, а что она означает…
— В Козероге Луне приходится туго, — пробормотал Крис. — Тебе в самом деле нужна моя помощь?
— Издеваешься? Если бы была не нужна, я бы тут не торчал… как придурок… Так что? Мне топать обратно несолоно хлебавши? Или ты таки соизволишь помочь?
— Я как раз об этом думаю, — тихо признался Крис. — Ко мне или к тебе?
— Ко мне, — тут же решил Чонин. — Не хочу таскаться по городу с дневником и камнем. Мало ли.
— Но что ты там разгадать пытаешься, если уже нашёл город? — не понял Крис, подхватил со скамьи полотенце и зашагал к раздевалке с Чонином на хвосте.
— Я ведь говорил уже, что дневник — это ключ, но ключ не к карте, а к камню. А вот что там зашифровано — понятия не имею. Разгадаем и узнаем первыми.
Они зашли в общежитие, чтобы Крис смог оставить там лишние вещи и прихватить парочку астрологических талмудов, заодно переодеться.
— Забавно… — хмыкнул Чонин, листая один из крисовских талмудов.
— Что забавно? — отозвался Крис из ванной, где пытался рассовать по карманам презервативы и тюбики со смазкой. Так, на всякий случай. Ну а вдруг?
— Такая кипа страниц всего о двенадцати знаках Зодиака. Я забегал неделю назад в книжный. Мне предложили тонюсенькую брошюрку. И в интернете ничего особо…
— Это для обывателей. Чтобы потешить их эго. Такие вещи — настоящие — легко не купишь, потому что гороскоп каждого человека уникален. Его надо для начала составить и рассчитать, а потом уже делать выводы.
— Угу… А ты кто? Ну, по Зодиаку.
— Шестое ноября. Сам посчитай. — Крис одёрнул футболку и критично осмотрел отражение в зеркале. Когда он вышел из ванной, Чонин сидел на подлокотнике кресла, держал в руках раскрытый талмуд и увлечённо читал статью «Скорпион».
— Не слишком на это полагайся, потому что…
— …это общее описание? Кое-что всё равно сходится. Если полагаться на моё мнение. И я помню, что ты говорил о себе, когда рассказывал о гороскопе ацтеков.
Оказавшись в знакомой квартире, Крис испытал приступ воодушевления, сам намешал две порции чайного напитка и обосновался на полу в гостиной в компании Чонина, испанского дневника и неизбежного булыжника, с которым Чонин носился, как курица с первым яйцом.
Разгадывали шарады они почти до полуночи, но успеха не добились, после чего Крис притворился спящим. Лежал на ковре в обнимку со своим талмудом и чувствовал себя опоссумом, правда, опоссумы притворялись трупиками в момент опасности, но это детали. Крис лежал на ковре и гадал, разбудит его Чонин и выкинет за дверь или?.. Пришлось призвать на выручку всю свою выдержку, потому что на плечи легло покрывало. Потом Чонин осторожно вытянул у него из рук толстую книгу и подложил под голову подушку.
Крис не знал, что ему делать. Сесть, обнять Чонина и попытаться поцеловать, одновременно объясняя, что именно он чувствует? Или не рисковать?
Пока он терзал себя сомнениями и возможными вариантами, Чонин прикоснулся к его руке кончиком пальца, провёл невидимую линию по тыльной стороне ладони, погладил костяшки и потрогал подушечкой указательный палец, добрался до самого ногтя и двинулся обратно. Крис смирно лежал и старательно выдерживал ровный темп дыхания, как у спящего человека. Но продолжал сходить с ума, потому что Чонин обласкал каждый палец на его руке, оставив на десерт большой. Принялся поглаживать чуть выступающую косточку в нижней части пальца.
И только тогда до Криса дошло, что Чонину всегда нравились его руки. В самом деле, как можно было не замечать? Особенно после того, как они таки оказались в одной постели, и Чонин целовал его пальцы и запястья…
Чёрт.
Блаженство длилось недолго. Чонин спохватился, отодвинулся, а потом ушёл в спальню. Крис лежал смирно ещё полчаса, после — долго вертелся, пока, наконец, заснул.
Утром он проснулся первым, сбегал в ванную, затем услышал писк будильника в спальне. Рискнул приоткрыть дверь и сунуть нос в образовавшуюся щель. И получил новый сердечный приступ, потому что одеяло почти сползло с Чонина, а спал Чонин обнажённым. Полностью.
Будильник снова требовательно запищал. Чонин с недовольным ворчанием сгрёб подушку и накрыл ею голову, заодно свалив с полки над изголовьем кровати медвежонка. Медвежонок плюхнулся Чонину на спину, вызвав новое приглушённое ворчание.