Партнёрша приподнялась и снова опустилась, сопровождая движение лёгким стоном.
— А-ах… Ха-а…
Второе проникновение стало более скользящим и глубоким. Узкое влагалище отлично сдавливало чувствительный налитый кровью стержень. Ноготки красавицы стиснули грудные мышцы парня. И снова её таз приподнялся и опустился. Крошка планомерно переходила к непрерывному отрахиванию своей дырочки.
— У-ф… Ум-х… М-м…
Юноша помогал ей подпрыгивать, подтягивая вверх за попку руками. Отсель их общая задача была поскорей добиться извержения. Неопытный Бернард, не имевший прежде секса со столь привлекательными девушками, быстро возбуждался от действий раскрепощённой чародейки. Но ему мешали волнение и слабость из-за приближающейся смерти.
Кисти оборванца заелозили по восхитительному нагому торсу Ирен. Погладили изгиб бархатистой гладкой спинки. Сжали тонкое углубление талии. Потискали мягенький ласковый животик. Помассировали беззащитную кукольную грудь. Несильно сдавили хрупкую сладенькую шею.
— М-м-ф! М-м-ф! — отвечала крошка на вульгарные ласки.
Она постепенно разгоняла свой таз и не думала замедляться. Её щёлочка намокла и ещё больше смазала входящий промеж ног стояк. Внутренняя похоть затмила колеблющийся разум девчонки, вынуждая её позабыть о всех пугающих обстоятельствах их положения. Малышка откинулась назад, упёрлась руками в бёдра бродяги и принялась вколачивать промежность в несгибаемый член.
— А! А-а!.. А-а-х! — не жалея глотки, застонала ебливая сучка.
Вейгеру не было смысла сдерживаться. Наоборот, он себя подгонял, рисуя в фантазии картинки угодные его половому вожделению. Сексуальное тельце под ладонями подыгрывало ему, помогая вспоминать недавно увиденный образ превосходной голой девушки.
Мужчина почувствовал, что близиться час истины. Его ждёт либо смерть, либо новая жизнь. Это семя, готовящееся выстрелить в Ирен, проложит тропинку дальнейшей судьбы легендарного Брода.
Казалось, ничто не может остановить разогнанные бёдра чародейки. Она вошла в похотливый кураж и сама была близка к тому, чтобы кончить.
Как вдруг… Гора обломков под спиной парня задрожала. Откуда-то сверху, стал доноситься грохочущий гул. Насаженная на елду малышка отвлеклась от своего увлечения, замедлилась и растерянно закрутила головой.
— Продолжай! Продолжай! — потребовал юноша, понимающий, что сейчас произойдёт нечто непредвиденное. Его цель номер один была кончить, пока он не сдох!
Груда кирпичей под потолком подвала заходила ходуном. В следующий миг, в узкий заваленный карман подземелья проник тоненький солнечный лучик. Тут ведьмочка совсем замерла и круглыми глазами уставилась на эту полосу света.
— Дура, я сейчас откинусь! — надсадно прокричал оборванец.
На партнёршу его слова никак не подействовали. Разлетающиеся в стороны обломки продолжали греметь где-то над головой. Луч пробившийся с поверхности быстро расширялся. В карман хлынул свежий ароматный воздух.
Бернард собрал последние силы и направил их в немеющие мышцы. Парень подхватил девку под зад и начал лихорадочно долбить её в промежность.
— Погоди! Погоди! — запищала и попыталась встать с него Ирен.
Юноша надёжно обхватил её таз и не давал девице сдвинуться с места, пока стояк добивал последние недостающие капли в чашу оргазма.
Момент кульминации и обильного извержения, совпал с долетевшей снаружи фразой:
— Есть кто живой? — спрашивал знакомый голос.
Такой надтреснутый старческий тембр мог принадлежать только одному человеку — Ливатусу.
— Дедушка-а! — завопила темноволосая ведьмочка.
Она что есть сил рванула из цепкой хватки перерожденца. Потерявшие последнюю твёрдость конечности бродяги соскользнули с упругой кожи. Малышка метнулась к раскиданной одежде и поспешила натянуть её обратно.
Старый воин ощущал, как стремительно проваливается его сознание в беспамятство.
— Ирен! Дорогая! Хвала богам, ты жива! — послышались радостные возгласы Ливатуса.
Тем временем, картинка перед голубыми глазами Бернарда меркла. До слуха снова доносился громкий грохот. Сейчас к нему добавился ещё и скрип гнущегося дерева. На голову больно приземлилось несколько камней. Светлые волосы присыпало холодной крошкой.
— Ли… Ли-ватус… — зашептал на последнем издыхании парень — Я с-сохранил… Тво-ю внуч-ку… Теперь ты… Сохра-ни… Меня…
Последняя мысль в гаснущем сознании была надежда. Надежда на то, что старый друг не позволит избавиться от зачатого дитя. Надежда на то, что должник не забудет свои обязательства и убедит Ирен взрастить новый сосуд.