— Ты же младшая сестра Синзингая? — уточнил здоровяк.
Белогривая скромняшка быстро закивала. Самец положил ей огромную лапу на маленькое плечико.
— Я победил твоего брата, так что теперь ты моя.
Красавица поменялась в лице, закусила клыками нижнюю губу, а на бледных щеках её проступил румянец.
— Да, мой вождь. — тихонько проронила она.
— Хочешь щенков от меня? — вульгарно спросил мужчина.
— Это то, о чём я мечтаю. — всё также тихо, ответила малышка.
— Тогда пошли к реке и там я тебя отымею в твою нору. — заявил кудрявый самец.
Сестрица снежного волка быстренько кивнула, хмуря бровки и сжимая губы от возбуждения, и сказала:
— Слушаюсь, мой вождь.
Она пошагала в центр, а Вейгер обернулся и проследил за её попкой в движении. В сочетании с узкими ляжками и тощей спиной, мясистые упругие ягодицы создавали безумно возбуждающую картину. В итоге, мужской член встал, оттопыривая набедренную повязку.
«Ах-х, какая…» — думал перерожденец — «Просто создана, чтобы её жёстко оттрахали. Невероятная притягательность…»
Больше никто особенно не заинтересовал законного предводителя Занзидара. Конечно, среди волчиц племени, было ещё полно достаточно привлекательных особ, способных заставить кровь забурлить в его жилах. Но Вейгер знал меру. Имеющий опыт группового секса, он понимал, что восемь партнёрш одновременно, это уже опредлённые сложности в назначении роли для каждой. Взять с собой ещё больше и девочки заскучают, в ожидании внимания и ласк. Тем более, самолично осеменить человек сможет только одну из них, а дальше магия Призмы переродит его в следующего наследника.
— Священная стая сформирована. — молвил вождь, обращаясь к шаманке.
Хранительница таинств заголосила с торжественной интонацией.
— Да защитят ваше потомство клыки и когти белого Ильхмуна! Ступай к реке Вайтрамон и сделай, что должен! Завтра ты станешь во главе Занзидара и поведёшь за собой все стаи. А в конце года, в межплеменной битве вождей будет решено, кто овладеет самыми богатыми на дичь угодьями. Будь готов, наш сильнейший самец!
Амон слегка поклонился, хотя обычаи обязывали его в ответ завыть на полную луну. Избранные сучки так и сделали, пока арханурец просто молчал и убеждал себя, что он не станет уподобляться зверям.
К этому часу вокруг воронки осталось совсем мало народу. В основном продолжал глазеть молодняк — подростки, которые достаточно окрепли, чтобы начать перечить родителям и творить, что им вздумается. Некоторые из них попробуют проследить за священной стаей, в попытке увидеть, как сношаются лучшие из лучших. Ну и получив по морде от подручных шаманки, они убегут в глубины ночной чащи, скуля и поджав хвосты.
— Всё, ступайте. — махнула рукой Агантона.
Рубиновогривый самец развернулся в сторону склона ведущего к водной артерии и пошагал вперёд. Его личный гарем поспешил оказаться перед ним и выстроиться в цепочку. Некоторые девушки вставали на четвереньки, чтобы ускориться. Только невысокая Мьянодара старалась держаться сбоку и не скакать на опережение, потому что помнила приказ вожака, не показываться спиной к нему.
Стая Вайтрамона покинула отцовскую нору, сошла с плато и очутилась посреди густого ночного хвойного леса. Глаза хищников зажглись мутными огоньками, отражая лунный свет. Их зрение видело в темноте гораздо лучше человеческого. Гигантские столетние деревья мирно покачивались от порывов ветра, над кучкой крошечных в сравнении с ними хвостатых существ. Красота дикой девственной природы завораживала своей величественностью и могуществом, а также даровала внутреннее умиротворение и покой.
Но глаза мужчины были прикованы отнюдь не к окрестным пейзажам. Вместо этого он наблюдал, как вереница из семи оттопыренных гладеньких молоденьких задниц с растущими из копчиков хвостами, трясла ягодицами в пробежках от уступа к уступу, от ствола к стволу. Время от времени сучки наклонялись, становясь в звериную позу, и демонстрировали промежность, закрытую лишь толстым канатом.
Вейгер пристально следил за их грациозными ловкими движениями, за тем, как изгибались прекрасные тела, длинные ноги и тонкие руки, как напрягались крепкие мышцы и крутились, принюхиваясь, ушастые головы. Ему хотелось овладеть стаей очаровательных волколюдок, засунуть свой крепкий стояк в их влажные дырочки, сдавить в пальцах нежные упругости, заставить стонать и скулить от наслаждения. Сегодня он всё-таки уподобится зверю, но лишь в своей непомерной животной похоти.