«Уже близко.» — подумал Вейгер.
Преодолеть пришлось ещё километров двадцать, благо зверь нёсся через чащу неистово, а дальше на глаза волку попали два холма, которые и являлись конечной целью его тридцатидневного путешествия. Возле них ручей протекал зажатый между двумя склонами и имелся небольшой пятачок горизонтальной почвы, закрытый отовсюду плотными зарослями и примыкающий к пойме с намытой галькой. В тамошних лужах, остающихся после наводнений, можно было найти мелкую рыбёшку, пойманную в природную ловушку. Ею зверолюды и кормились, будучи тяжело ранеными, благодаря чему в итоге выжили и пошли на поправку.
Перерожденец ощутил, как разгорячённое от бега тело испытывает лёгкое волнение и непроизвольную радость. Близился час, когда он встретиться с прекрасной девушкой. И вроде, всё его изначальное недовольство сошло на нет. Пускай он вынужден слоняться по диким лесам, но мужчина чувствует себя в них, как в родной стихии. Да и в целом, положение у него не худшее. Молодой энергичный влюбленный парень, который вот-вот окажется в объятиях чудесной красавицы котолюдки.
Тут Вейгер вдруг задумался, что быть может призма даровала ему не худшую судьбу. Даже если придется до скончания времён перерождаться в телах наследников и спариваться с самками разных видов, разве это не отлично? Всякий раз он просыпается с новой, неудовлетворенной жаждой секса. Всякий раз его цель зачать новое дитя. Бесконечная жизнь полная бесконечной похоти. А ведь ещё и посражаться удаётся в процессе. В сущности, трахаться и драться, это два любимых занятия Вейгера Брода. Возможно, действительно, стоит просто расслабиться и плыть по течению…
Волколюд взошёл на склон с юга и побежал по холму, огибая вершину чуть сбоку. Дальше ему пришлось замедлиться, потому что под ногами в высокой траве начали встречаться норы грызунов. Угодить в одну из них лапой и вывихнуть сустав было бы неприятно.
Когда Чача ворвался в чащу, примыкающую к пойме, его нос ощутил свежий запах Шанхаяты распространившийся повсюду. Он доскакал до берега и нашёл место, где они ночевали в обнимку. Недалеко располагалось старое кострище, от которого за пару месяцев почти не осталось следов. Самец осмотрел окрестности в радиусе сотни метров и не обнаружил свежих пятен гари. Также он не увидел рыбьих костей, которые кошка старательно выбирала и выплевывала, в отличии от него. Никаких отпечатков лап на почве или новых прядей синих волос тоже не наблюдалось.
«Может она куда-то ушла?» — подумал Вейгер — «Теперь мне остается сидеть здесь и дожидаться её возвращения. Ну или ещё немного пройтись вдоль устья. Вдруг, девочка рыбачит где-то неподалеку.»
Он встал на четвереньки и поскакал на северо-восток, прочь из укромного местечка, меж двух холмов. Передвигаясь на больших скоростях, перерожденец привык, что его хлещут по телу все встреченные растения. Он давно перестал обращать внимание на мелкие царапины и колючки застряющие в коже. Такая уж она, волчья жизнь. Но вот его по спине ударил настоящий тяжёлый булыжник, и от такого поворота событий волколюд оказался в смятении. Он остановился и замотал головой по сторонам, ища откуда мог прилететь гранитный подарочек. Над собой на высоком дереве парень увидел огромное гнездо огнепёрого орла. Вид птицы, хозяйки жилища, старый воин определил по торчащим в переплетениях оранжевым перьям.
— Эй, чёрный волк, хватит вести себя, как глупый щенок. — донёсся до слуха уверенный, слегка игривый женский голос.
Чача выровнялся и ухмыльнулся.
— Ты полукошка или полуптица? — спросил он с иронией.
Повисла небольшая пауза. Прошло секунд десять прежде, чем голос сверху заговорил снова.
— Вайтран, это ты? Мой Вайтран понимал, что такое юмор…
Самец приподнял одну бровь и, не прекращая улыбаться, ответил:
— Вообще-то, меня зовут Чачаунор. Матушка так назвала.
Он услышал недовольный цокот, а затем новые фразы долетающие с дерева:
— Ох, уж эти дурацкие собачьи имена! И с каких пор ты используешь слово «матушка»?
Из-за края гнезда вынырнула девичья голова на длинной худой шее. Синие волосы тянулись до скул, были безупречно чисты и аккуратно расчесаны. Из макушки торчало два нежных кошачьих ушка. Большие зелёные глаза выглядели мило и одновременно, как-то по хищному, опасно. Возможно, это только натура рискового приключенца в Вейгере, видела что-то милое во взгляде дикарки-воительницы.
Тонкие синие брови слегка хмурились. Маленький рот сжимал пухленькие розовые губы в гримасе недовольства. Высокие щёки впали из-за худобы и тем самым подчеркнули точёные черты лица. Маленький, почти детский, курносый носик дополнял другие детали и делал из девушки первоклассную красотку.