Но сегодня всё было по-особому.
Александр никогда не играл на деньги. Он, безусловно, был азартен, но считал себя выше того, чтобы собирать банк и делать ставки. Игра (любая игра) интересовала его, как сама цель, а не как средство к достижению цели.
А сегодня Александр играл не на деньги. Сегодня он играл на жизнь. Не впрямую, конечно. Но сама мысль о подобной ставке поднимала его уровень адреналина. А он помогал в игре.
Игре, которая могла наполнить его жизнь смыслом, а могла и сломать, если он сделает ошибку.
Александр не делал ошибок.
Плавно опустив кий на сукно, Верховский прицелился и ткнул один из шаров. Тот весело покатился по зеленой поверхности стола и, опрокинув в лузу два других, закатился вслед за ними.
— Партия! — довольно сказал он. Для Верховского это была шарада. Увлекательная, интересная, но шарада.
— Красиво играешь! — отметил Чилуэлл. — Но я подумал и решил, что одного бильярда для доказательства любви к Анастасии будет недостаточно. Любовь надо связывать кровью. Вот и свяжи.
Александр нахмурился. История набирала обороты. И по мере набирания этих оборотов она нравилась ему всё меньше.
— Я не Фауст, а ты не Мефистофель, — ровно сказал он.
— Скреплять узы своей кровью способ устаревший — заметил Чилуэлл, — и довольно грубый. Я же предлагаю тебе проверить свою силу духа. Если ты пойдешь на это, я поверю, что ты её любишь.
— Ты пьян, — сказал Александр, — неужели ты думаешь, что Анастасия сможет меня принять, если я совершу подобный поступок?
— А кто ей скажет? — фыркнул Чилуэлл. — Я буду молчать. А если ты боишься легавых, то я же тебе не посла грохнуть предлагаю. За этим баром большой выбор кандидатов. Трупом больше, трупом меньше.
Чилуэлл вытащил из-под полы куртки серебристый пистолет.
— Действуй, — сказал он, — покажи, на что способен.
Они вдвоем вышли из паба на промозглый Женевский «Бист». Зашли за угол. Там действительно сидели, закутавшись в одеяла, пара-тройка людей, скорее всего румыны или цыгане.
Александр достал пистолет. Он уже плохо соображал, что делает. Адреналин зашкаливал. И вдруг он остановился. Сам не понимая почему, словно кто-то перехватил его руку. Александр глубоко вздохнул. Короткое затмение спало. Молодой человек развернулся и с презрением посмотрел на Тома.
— Нет, — отрезвленным голосом сказал он, — этого не будет! Не получив желанного, ты хочешь мешать другим. Этого не будет!
Том пронзительно засмеялся.
— Замечательно, — сказал он, — пересилить себя ты не можешь, а значит, ты проиграл. Но попытка засчитывается.
Больше Александр ничего не помнил. Пала тьма. Очнулся он от запаха тлеющих дров. Сколько времени пролежал он на снегу, так и осталось загадкой. Один из румын настойчиво совал ему в лицо жестяную чашку с каким-то отваром, а заодно показывал на нос. Александр прикоснулся к своему носу и убедился, что он сломан. Дав румынам денег и поблагодарив, Верховский встал и, пошатываясь, вышел со двора. Идти особо было некуда. В полиции его рассказу всё равно не поверят, а что касается Анастасии, то не хотелось рвать её чистую душу. Оставалось одно место — Шурочка. Она его примет и поймет.
В реальность из образов прошлого его вернуло гудение мобильного телефона. Номер был незнакомый.
— Доброе утро, Александр Владимирович, — услышал он сухой мужской голос.
— Адашев, подумал Александр, только его сейчас не хватало. Политикой Александр особенно не интересовался, но когда бывал по необходимости на разных светских мероприятиях, то пересекался с экс-генералом, правда, близко они никогда не общались. У Адашева всегда были сомнительные знакомые и весьма темное происхождение капитала, однако, поскольку открыто воротить нос в понти́йском бомонде было не принято, то Александр всегда был с ним вежлив, но аккуратен.
— Доброе утро, Сергей Александрович, — сказал Александр, — чем обязан вашему столь раннему звонку?
Адашев усмехнулся в трубку.
— Это смотря в какой стране находишься, — заметил экс-председатель, например, в Кранцберге, уже десять часов утра.
— Вы прилетели в Кранцберг? — осведомился Верховский. — На саммит или как частное лицо?
— Возможно, и то и другое, — сказал Адашев, — все зависит от того, как пройдут эти выходные. Кстати, я устраиваю завтра коктейль в своем загородном доме, по поводу создания нового общественного движения, и приглашаю своих друзей.
Ах, вот оно что, понял Александр, значит, лига Тополевича активно действует и ищет спонсоров.