Откашлялся, запел:
«Я забыл свой край родной…»
Маша слушает в задумчивости. Пришла Зинаида Васильевна с чайником, остановилась в дверях — тоже слушает, улыбаясь. Старушка Калерия Петровна дремлет на стуле.
…Сериков поднимается по ступеням возле метро «Динамо», запруженным толпой ожидающих, покупающих мороженое, толкающихся в очереди за программкой, кричащих: «У кого Север?», «Меняю Север на Запад!», «Нужно два на Южную!» Сериков напряженно и быстро оглядывается по сторонам. И вот он видит Вовку. В лице Серикова вспыхивает радость. Но он подходит к сыну не торопясь и небрежно берет его за руку.
— Давно стоишь? Ну, идем.
— Папа, вот еще Жека… — говорит мальчик, и из-за его спины появляется Жека.
— Пошли, Жека!
— Пап, а еще Коля…
— Где Коля?
Коля возникает так же неожиданно, как Жека.
— Ребята, вы с ума сошли. Как я вас всех проведу?
— Я думал, что ты можешь, — шепчет Вовка. — Я им сказал…
— Нет, не могу.
— Тогда идите без меня! — побледнев, говорит Вовка.
Сериков смотрит на него.
— Ладно! Как будто вы все — мои дети… Давайте руки. Кричите «папа».
Он берет Вовку и Жеку за руки. Вовка смотрит в сторону, махнув кому-то рукой. Сериков поглядел туда и видит стоящую в отдалении мать Вовки, наблюдающую за всей этой сценой. Рядом с нею стоит высокий мужчина в светлом костюме, в шляпе. Мужчина прислонился к крылу автомобиля.
— Кто это с твоей мамой? — спрашивает Сериков.
— Это Николай Николаевич. Он мне разрешил пойти с тобой на футбол.
— А! Спасибо ему… — кивает Сериков.
Мужчина издали делает какие-то жесты Вовке, показывая пальцем на часы и на автомобиль. Сериков ведет ребят к служебному входу. Они проталкиваются в гущу толпы. Толпа поглощает их.
1970