Прозвучал низкий свист.
— Звучит так, будто ты потерял своего новообращённого вампира, Менкаура. Я хотел бы тебе помочь, но не видел её с того вечера, как ты обратил её.
Радж по-прежнему не хотел рисковать на случай, если их разговор прослушивается — лично или же по электронному устройству. Сила Менчереса поднималась в нем бурлящими смертоносными волнами и отступала только перед страхом за Киру. Если Радж убил её…
— Ты знаешь, что мне недолго осталось, — сказал он ледяным тоном. — Но я могу уйти двумя способами. Первый — пойти прямо в Совет Хранителей, чтобы возложить на себя ответственность за всё, в чём меня обвиняют. Моим приговором станет смерть, а их правосудие будет быстрым. Или же я могу пойти к тебе и обменять себя на свободу Киры. Я хотел бы сделать это в ближайшие двадцать четыре часа. Так что же мне выбрать?
Радж молчал. Менчерес ждал до тех пор, пока его гнев и страх не заставили стены вокруг него сотрясаться. Радж для своей собственной выгоды утверждал, что Менчерес фатально влюблён в Киру, но никогда по-настоящему не верил в это. Радж мог уже догадаться, что она дорога ему, но могло ли незнание истинных чувств Менчереса означать, что Хранитель Закона и не думал оставлять Киру в живых ради шантажа? Что, если он убил её, чтобы сделать Менчереса опрометчивым и в дальнейшем настроить против него Совет?
Менчерес знал, что не надо было возвращаться в Чикаго, но она настаивала. Они бы могли найти доказательства причастности Раджа и другим путём. Если бы он не согласился на план Киры, она была бы с ним сейчас…
— Если бы ты захотел сдаться, я бы, как Хранитель Закона и единственный живой член семьи, мог бы посоветовать тебе прийти ко мне, — сказал Радж наконец. — Мне было бы неприятно, если бы ты умер окружённым врагами, когда я мог облегчить твою кончину.
Менчерес сжал кулаки, когда облегчение нахлынуло на него. Радж всё ещё был осторожен в выборе слов, но смысл их был понятен. Кира была всё ещё жива, и Радж предлагал обменять её на силу Менчереса — и его смерть. Радж даже не притворялся, что оставит Менчереса в живых.
— Тогда смерть, которую я искал прежде, я обменял бы на одного из моих людей. Скажи мне, если бы ты не смог захватить Киру, кого бы использовал против меня?
— Как Хранитель, я бы никогда не стал никого шантажировать, но, если бы я стал искать рычаги давления на тебя, Менкаура, это не было бы сложно. Ты никогда не испытывал недостатка в дорогих тебе людях, — произнёс Радж с жестоким удовлетворением.
— А ты никогда не позволял себе заботиться ни о чём, кроме власти. Даже с тысячами моих сожалений я бы не променял свою жизнь на твою, дядя, даже если бы это дало мне ещё четыре тысячи лет жизни.
— Я устал от этого разговора, — резко сказал Радж. — Мы увидимся завтра в полночь на крыше Банка Америки в Атланте. Приходи один и без оружия.
— Мне нужны доказательства, что я приду не напрасно, — возразил он. — Твоего слова не достаточно.
Радж усмехнулся.
— Если бы Кира былау меня, я бы не стал держать её где-нибудь поблизости от тебя. Своей огромной силой ты бы просто убил и меня, и любых охранников. Я беру на себя огромный риск, встречаясь с тобой наедине, чтобы привести в исполнение решение Совета, но утешаю себя осознанием того, что, если со мной что-то случится, позже будут приняты меры, дабы обеспечить тебе наказание.
Или, если ты не свяжешься с охранниками Киры в назначенное время, они её просто убьют, цинично подумал Менчерес. Он действительно так считал. Радж мог быть безжалостным и жестоким, но не глупым. Нет, Кира будет далеко от того места, где Менчерес встретится с Раджем. Единственной причиной, по которой Хранитель Закона не боялся, что Менчерес найдёт её ещё до встречи, было то, что его способность находить людей исчезла вместе с его видениями.
Я уже иду, казалось, шептал ему тёмный загробный мир Дуат.
Пока нет, ответил ему Менчерес.
— Надеюсь, ты найдёшь другой способ дать мне доказательства, которые я требую. Увидимся на крыше Башни завтра в полночь, — заявил он и повесил трубку.
Влад прошелся по комнате, заложив руки за спину, взгляд его был жёстким.
— Ты же в действительностине собираешься идти один, правда?
— К Раджу? — мрачно улыбнулся ему Менчерес. — О, да.
***
Кира слышала, как Радж говорил с Менчересом в одной из соседних комнат. Изображения пернатых змеев, войны, воинов, вырезанные на белом камне стен этого частично разрушенного храма, обеспечивали идеально жуткий фон для извращённых планов Хранителя Закона. Кира почти могла представить, что слышит крики жертвы, эхом проносящиеся по развалинам огромного, некогда величественного города майя.
Железные кандалы на запястьях и лодыжках были закреплены на стене позади Киры. Оковы оставляли на её коже ссадины, которые мгновенно заживали, и так повторялось каждый раз, когда он двигалась, однако не кандалы были причиной боли, жгущей её изнутри. Это был голод. Последний раз она питалась перед тем, как отправилась навестить сестру.
После того, как трое вампиров похитили её из дома Тины и привезли на самолёте сюда, в эти огромные развалины, Радж систематически пускал ей кровь через косые порезы, сделанные серебряным ножом. Не потому, что был жесток, как объяснил он с холодной улыбкой, а потому, что так она будет слишком слаба, чтобы освободиться. Радж даже имел наглость заявить, что у Киры нет причин бояться, что кто-либо из охранников унизит её, пока она будет беспомощна и прикована к стене. В конце концов, он был Хранителем Закона, а Хранители не потворствуют непочтительному отношению.
Кира не удивилась бы, если бы этот напыщенный болван действительно верил всему, что слетало с его языка, или если бы он просто считал её достаточно глупой, чтобы поверить ему. Она видела, какие взгляды бросали на неё некоторые из наёмников Раджа, и ни один из них почтительным не был. Кире не нужны были её инстинкты, чтобы понять: охранники Раджа просто ждут своего часа, когда хозяин даст им «добро». Она знала, что Радж не собирается оставлять её в живых и ему наплевать, если эти мерзкие люди немного развлекутся с ней, прежде чем убить, как приказано.
— У тебя есть повод для радости, — сказал Радж, влетая в комнату, где сидела Кира. — Менчерес согласился обменять себя на тебя. Он, должно быть, действительно устал от жизни. Или же намерен устроить мне ловушку, приведя с собой других Хранителей, однако всё, что они увидят — это то, что я приведу в исполнение приговор осуждённому.
— Ты так уверен, что всё продумал, — ровным голосом произнесла Кира, надеясь, что он оставит её, чтобы она не могла больше лицезреть, как он превозносит сам себя.
Радж прожёг её взглядом, его тёмные глаза зеленели. Длинные чёрные волосы были заплетены в косы, но каким-то образом это выглядело даже мужественно. Эти косы покачнулись, когда он подошёл к ней ближе.
— Ты ничтожно молода, чтобы понять, как долго я ждал, но теперь, наконец, настало время потребовать мою силу.
— То есть украсть силу Менчереса? — поправила она.
Он раздражённо развёл руки.
— Эта сила должна быть моей. Даже боги согласны. Почему же ещё Менчерес так страстно желал умереть? Почему же ещё его видения и способность находить людей исчезли? Если бы этого всего не было, я бы не смог действовать против него. Видишь? Сама судьба благоволит мне!
Самовлюблённый ублюдок, подумала Кира, но не распаляла и без того неустойчивый нрав Раджа, сказав это вслух.
Она знала, почему всё это произошло с Менчересом. Это не имело ничего общего с судьбой, протягивающей руку помощи жажде власти Раджа. Это веками подавляемые чувство вины, сожаление и горе нагнали Менчереса, преобразуя всё во тьму, и теперь он не мог видеть прошлое и думал, что не может побороть эту тьму. Если бы у Раджа была совесть, он бы знал, насколько сильны, могут быть внутренние демоны. Но, конечно, бесчестный Хранитель Закона слишком бесчувственен, чтобы что-нибудь об этом знать.