— Я тоже почувствовала, — сказала Кира. Взгляд её помрачнел. — И это беспокоит меня.
Влад продолжал осматривать охранников с непроницаемым выражением лица. Кости в ожидании приподнял бровь. Он ничего не ответил, но глаза Веритас сузились. Она подошла и глубоко вдохнула возле его груди, затем так близко от головы, как только могла, не взлетая.
— Какты узнал точно, где держат Киру? — потребовала она ответа.
— С помощью видения, — ответил Менчерес. Это была часть правды. Но далеко не вся.
— Я знала, что ты сможешь преодолеть эту стену в своём разуме, — пробормотала Кира, обнимая его за талию.
Веритас втянула воздух ещё раз, потом отступила на шаг, и взгляд её глаз цвета моря стал жёстким.
— Ты пахнешь Акеном.
Влад чертыхнулся. Кэт и Кира одновременно спросили «Кто это?». Менчерес ничего не сказал, продолжая пристально смотреть на Веритас.
Она узнала запах владыки подземного мира. Существовал только один способ, благодаря которому Веритас могла это сделать — она сама призывала Акена.
Оказалось, что он был не единственным, с кем Теноч поделился тайной этого ритуала. Он и Веритас были в тупике. Призыв паромщика был актом чёрной магии и нарушал закон вампиров. Если она обвинит Менчереса в этом преступлении, ей придётся признаться в своём собственном.
— Сейчас ты знаешь другую причину, по которой я должен встретиться с Раджем, — невозмутимо сказал Менчерес.
Веритас признала тупик, в который они попали, и склонила голову.
— Знаю. Я не всегда была Хранителем. — Её взгляд снова стал жёстким. — Ты должен поспешить. Паромщик не мешкает, а его лодка никогда не остаётся пустой.
— О чём вы оба говорите? — спросила Кира.
Он поцеловал её в макушку.
— Я расскажу тебе, когда вернусь.
Кэт откашлялась.
— Я слышу здесь скрытый подтекст, но понимаю, что значит «поспешить». Мы втроём прилетели на одном из новых самолётов моего дяди. Знаешь, правительство имеет доступ к самым быстрым из ныне существующих самолётов, так что если ты спешишь, то можешь взять мой транспорт. Тебе придётся моститься в одном отсеке с оружием, это не так удобно, зато быстро.
Менчерес обдумал её предложение. Он предпочитал держаться подальше от всего, что связано с человеческими правительствами, но у него оставалось мало времени.
— У меня есть самолёт, но ему нужна дозаправка.
Кэт улыбнулась.
— А моему — нет, и я уже говорила, что он быстрый?
Глава 35
Здание Банка Америки величественно возвышалось над остальной частью небоскребов в городском пейзаже Атланты. Огни отражались от позолоченных стальных балок, перекрещивающихся в открытом дизайне оконных переплетов, формируя наверху не что иное, как мерцающую пирамиду. Менчерес стоял на крыше соседней Башни Симфонии, смотря вверх на тысячифутовый небоскреб. Как уместно Радж выбрал это здание. Их вражда началась на песках Плато Гизы; но закончится здесь, в мерцающей пирамиде, построенной не древними Фараонами, а человеческой промышленностью.
Он пролетел еще несколько сотен футов и приземлился снаружи шпиля, проскальзывая между балками в его куполообразную внутреннюю часть. Огни зданий под ним бледнели в сравнении с драматическим золотым светом, источаемым металлической паутиной пространства. На этой высоте ветер резко хватал за одежду и волосы. Менчерес заметил своего старого врага, стоящего к нему спиной на балке в сорока футах выше него и наблюдающего за растянувшимся под ним городом.
— Помнишь то время, когда самым высоким зданием была пирамида Хуфу? — не оборачиваясь, произнес Радж. — Потребовались тысячи мужчин и десятки вампиров, чтобы построить ее. Раньше я любил сидеть наверху и наблюдать за людьми, поражаясь, какими маленькими они кажутся с той высоты. А теперь посмотри. Смертные создают сооружения, которые превращают в карлика великолепное достижение Хуфу, и делают они это меньше чем за год. Как изменился мир.
Менчерес смотрел не на десятки внушительных зданий, на которые указывал Радж, а на человека, который присутствовал в его жизни, начиная с самого рождения. Когда Теноч убил себя, Раджедеф стал последним человеком, которого Менчерес знал до своего становления вампиром. Он и Радж остались последними из Четвертой Династии Фараонов. Жалкая жадность и ревность Раджа, его жажда власти привела их сюда.
— Мир изменился, это правда, и прошлое похоронено не только под песками времени, — ответил Менчерес. — Я бы позволил ему там и покоиться.
И он так и сделал. Груз, который он нес, сосредотачиваясь на совершенных грехах, не привел ни к чему, лишь отягощал его и подвергал опасности его людей. Этот груз даже подорвал его силу, разрушив его видения и, в конечном счете, желание жить.
Больше этого не будет. Он делал ошибки — да, много — но их он уже не мог изменить. Однако будущее его еще не написано. Как доказала Кира, его ждало нечто большее, чем просто забвение, и не важно, как отчаяние обмануло его, заставив поверить, что только тьма лежит впереди.
— Менкаур, — сказал Раджедеф, оборачиваясь к нему лицом. — Пора закончить это.
— Да, — твердо ответил он, вспоминая тысячи лет горечи, крови и борьбы между ними. — Давно пора.
Менчерес запрыгнул на балку напротив Раджа. Следующий порыв ветра вместо обычных запахов города принес нотки гниения и магии, смешанные с запахом Хранителя Закона. Менчерес вдохнул, а рот Раджа изогнулся в лукавую улыбку.
— Ты приехал один, как и договаривались, но я не поверю, что ты сдался так легко.
Менчерес коротко засмеялся. Радж покрыл себя заклятием могильной сути, единственным, что будет сводить на нет телекинез Менчереса. Радж был осторожен до самого конца, но и этого не достаточно.
— Твое беспокойство льстит мне, дядя, — пренебрежительно ответил он.
Взгляд Раджа резанул по нему, расчетливый и выжидающий.
— Ты не единственный, кого Теноч учил темным искусствам. Теперь сними свою одежду. Затем сбрось со здания.
Менчерес хмыкнул и начал снимать обувь, брюки и рубашку. Когда он остался без одежды, он сбросил все вниз, предварительно убедившись, что внизу никого. Одежда не ранила бы людей, а вот обувь с такой высоты — да.
— Думал, у меня в одежде жучок? Это — человеческая уловка, Радж.
— Обернись, — коротко сказал Раджедеф.
Менчерес повернулся к нему спиной, с трудом удержавшись и не хмыкнув, когда почувствовал, как Раджедеф грубо ощупывает его волосы, ища какие-нибудь электронные устройства.
— Ты же знаешь, что вампиры не могут скрывать жучки под кожей. Удовлетворен, что у меня нет ничего, чтобы записать наш разговор?
Раджедеф рассматривал его, ветер трепал его тугие косы. Затем он вдохнул, вбирая в себя запах Менчереса.
— Ты пахнешь нетерпением, Менкаур. Ты действительно так стремишься умереть?
Он встретил его пристальный взгляд.
— Предоставь мне доказательство, что Кира жива, и давай уже закончим наши дела.
Радж вынул мобильный телефон и набрал номер. Менчерес ждал, размышляя о том, как же ему не нравилось то, что пришлось смыть с себя запах Киры, прежде чем встретиться с Раджем, но это было необходимо. Любой намек на нее, Веритас, охранников Раджа или паромщика предупредил бы Хранителя Закона о его поражении, а Менчерес не хотел, чтобы он знал о нем. Пока.
Кира. Да, он пах нетерпением. Он слишком долго был без нее. Даже перед тем роковым утром на складе часть его жаждала ее. Та же самая часть, которая узнала ее, когда они встретились, та же часть, что позже мучила Менчереса, когда он попытался забыть ее.
— Тень, принеси телефон заключенной. Заставь ее сказать что-нибудь в трубку, — кратко сказал Радж, когда охранник ответил.
Спустя несколько секунд Менчерес услышал, как Тень сказал Кире говорить, а затем Радж протянул телефон. Ее прекрасный голос раздался в трубке, несмотря на завывающий ветер.
— Менчерес?
— Это я, — сказал он, встречая черствый выжидающий взгляд Раджедефа.
— Я люблю тебя. Теперь отдай трубку обратно Раджу.